Разношерстная... моя

Одноногие подранки мечей не выронили – не та порода! Но один из них сплоховал: чуток опустил щит, и тотчас поймал второй нож в разевающийся рот. Его товарищ припал на подраненную ногу, но щита не отвел. Сейчас и этот заорет – успел досадливо подумать Таймир, перекидывая меч обратно в правую руку. Но воин вдруг замер, как громом пораженный. Его глаза округлились, в горле что-то булькнуло, щит дрогнул. Вовремя – понял державник – и нож вонзился в услужливо распахнутый глаз. Он резко развернулся, отпрянув в сторону. Оставленный без присмотра гвардеец отступал от двери из предбанника, до которой почти доскакал прикончить мелкого поганца. Но вместо пажа его встретила поднимающаяся на хвосте жирная змея о двух головах – далось оно Яльке! Понравилось вместо приличного зверья изображать из себя сказочных чудищ: скорей нелепых, чем ужасных. Но харангу хватило и того. Он даже не услыхал, как закончилась схватка за его спиной. Таймир покончил с ним, вытащил меч из осевшего тела и залюбовался волчицей, что, ворча, выпутывала застрявшую в красной тряпке лапу.

Он вдруг осознал, что в досадной его личине харанга нужда отпала. Ему куда, как легче задышалось. Быть собой – великое благо, что напоминает о себе, лишь потерявшись.

Тем временем, волчица вновь перекинулась девчонкой.

– Не вовремя ты это затеяла. Чего ж не подождала, не присмотрелась? Нам просто свезло, что ни один не заблажил достаточно громко.

– А вот и нет, – обиделась Ялька и стряхнула с ноги тунику пажа: – Там за дверью никогошеньки нету. А другие эти, – кивнула она на тела, – торчат шибко далеко. У той дальней стены, что против этой двери. Вон, слышишь? Сюда бегут. Кто им виноват, раз они, как дураки, затворяют за тобой каждую дверь? – тарахтела девчонка, покуда Таймир проверял заложенный ею засов на двери, что требовала подлинного штурма. – Бежим скорей! А то его вот-вот прихватит. Еще разорется на весь дворец.

Кого и за что прихватит, Таймир усек без подсказок. Он заложил второй засов и поспешил в покои короля, у которого подоспело помянутое «вот-вот». А за спиной в запечатанную дверь гулко забухали чем-то тяжелым.

Лардàвиг оказался смазливым седеющим мужиком с длинными завитыми патлами и солидным брюхом. Он квелой жабой развалился в кресле с изукрашенной перламутром высокой спинкой и тревожно ощупывал это самое брюхо. Неведомый бездоспешный воин, что ворвался к нему, будто чокнутый, короля поначалу даже не напугал. Тому и в ум не пришло поверить собственным выпученным глазищам: лупал ими потерянно. Раззявил, было, пасть над клинышком бородки, но выдавил из себя лишь нечто сиплое и невнятное.

– Не вздумай орать, – холодно упредил Таймир, царапнув дергающийся кадык правителя харангов кончиком меча.

– Чего ты хочешь? – просипел тот.

– Всего лишь исполнить приказ моей госпожи, – равнодушно оповестил убийца.

– Г… Госпожи? – отчего-то настолько изумился король, что у него вмиг прорезался голос. – Какой…

Он не договорил. И про опасно близкий меч позабыл начисто. Согнулся, на сколь позволяло брюхо, и зарычал от боли. Впрочем, не так уж и громко, так что Таймир не стал отправлять его в беспамятство. Его вдруг заусило знать: каково это думается брату о сестрице, что послала его убить? Державник на слух оценил, как у харангской гвардии идут дела с дверью. И помог повизгивающему, как взбудораженная свинья, королю закончить вопрос:

– Какой госпожи? Моей государыни-матушки Твердиславы.

– Крайлена…, – выдохнул Лардàвиг, едва чуток отпустило. – Эта сука… Ты отравил меня… Но, как?

Скучающая напротив него Ялька, дабы не тратить попусту слов, перекинулась пажом. Король от неожиданности даже разогнулся! Но тотчас вновь сложился пополам и забормотал в колени:

– Значит, все правда… Все правда. Эта сука… нашла их. Ялитихайри… они существуют…

– Откуда ты про них знаешь, – загорелся любопытством Таймир, грубо вцепившись в ухоженную гриву и задрав ему башку.

– Сказка… Нам рассказывали… в детстве…, – задыхался король, разбрызгивая вкруг себя выступившую на губах пену. – Они… существуют… Богиня… Яли… Ялитиранти… эта сука… натравила…, – уже хрипел он, закатывая глаза. – Натравила… на ме…

Таймир брезгливо выпустил дергающуюся башку, и король повалился носом в пол. Переступив через подрагивающее тело, державник шагнул к застывшему столбом пажу и присел на корточки:

– Вишь, как оно все вышло-то? Не вызнали толком, откуда тебя выкрали. Не успели. Кто ж его ведал, где такое услыхать приведется? Да при каких делах.

– Я его…, как сговорились, – безжизненным голоском пискнул паж. – И не узнать теперь…

– Как сказать? – задумчиво приободрил его державник.

– Ты найдешь? – мгновенно засветились надежной его глазенки цвета южной сливы.

– Не поклянусь, – вздохнул Таймир и погладил Яльку-не Яльку по голове: – Но, кое-чего он тут успел наболтать. Какую-то богиню помянул. Вот и дознаемся, у какого народа та богиня в чести. А после и сам народец отыщем.

– Тогда бежим! – решительно цапнул его за руку паж. – Там Юган нас дожидается. Черной руганью изругается, коль мы запоздаем.

– А ты уж разведала, как ноги отсюда уносить?