Разновидности зла

Купец медленно шел по торговой улице. Она состояла из двух— и трехэтажных домов, увешанных самой разной рекламой. На стенах увековечены в граффити усатые герои синематографа, полюбившиеся простому люду. Толчея людей — кто-то смотрит, кто-то покупает. Пахнет гарью от некачественного топлива, дизельными выхлопами, звук десятков работающих дизель-генераторов, удары молотами, визг отрезных кругов сливаются в сплошную какофонию. Здесь часть фирм из тех, кто торгует на площади, держит шоу-румы (как «Джеймс Перде» и «Голланд-Голланд»[69]) и часть своих производственных мощностей. Критические детали, такие как стволы, выделываются в других местах. На распахнутых воротах и ставнях на крючках, как в хорошем оружейном магазине, выставлен товар. Властвуют его величество «калашников», более старый «симонов», «СТЭНы» и «Ли-Энфильды». «Калашниковы» здесь в массовом порядке начали выделывать как раз после Четвертого восстания, когда в руках пуштунских воинов неожиданно оказалось русское оружие и британцы понесли чувствительные потери, а пуштунские воины оценили его удобство, скорострельность и безотказность.

Купец резко свернул к сторону лавки, где «калашниковых» не было, но были «СВД» и винтовки «Ли-Энфильд» разных модификаций.

— Салам алейкум, — поздоровался купец с сидящим у входа в нечто среднее между механической мастерской и автомобильным гаражом хозяином производства, хозяином фирмы, строгающим что-то напильником.

— Ва алейкум ас салам, — ответил хозяин, откладывая в сторону деталь и напильник.

Купец снял очки.

Глядя в узкие, непроницаемо черные, змеиные глаза гостя, хозяин оружейной лавки и производства почувствовал себя не в своей тарелке. Он понял, что новый покупатель — скорее всего монгол. Недобрая память о монголах еще была жива в этих краях. Хоть с того времени и прошло больше тысячи лет, но пуштуны помнили, как по их земле прошлась монгольская конница и от больше чем миллионного пуштунского народа осталось в живых несколько тысяч человек. Монголы были одними из тех, кому удалось завоевать Афганистан и покорить его жителей. Точнее, не покорить. Они их просто уничтожили.

На самом деле купец не был монголом. Он был профессиональным горным охотником и снайпером и происходил из воинственного рода Саваттаров. Он давно не служил в спецназе, сейчас он был проводником и держал фирму, организовывающую охотничьи туры в родных горах, которые он знал, как свои пять пальцев. Но когда к нему обратился полковник Тимофеев, которого он учил снайперскому делу, решил помочь.

— Я ищу хорошую винтовку. Даже две, — сказал монгол.

— У нас лучшие винтовки во всей Дарре, — сказал хозяин, — стволы с Ишрапурского арсенала, где я когда-то работал. Уважаемый господин хочет охотиться?

— Да, охотиться… — гость чисто говорил на пушту, — покажите вон ту винтовку.

— Пожалуйста…

Монгол принял винтовку — и уже по тому, как он сразу начал смотреть ствол и качество его отделки, а также то, как он был сделан, каким методом, хозяин заключил, что гость очень опытный стрелок-снайпер.

Купец неторопливо осматривал ружье. Это была снайперская винтовка «Ли-Энфильд, L42A1», но с ложем, типичным для более поздней британской винтовки, знаменитой «AW» сэра Малькольма Купера, олимпийского чемпиона по стрельбе. Ствол типичный для старого «Энфильда», пять нарезов, левое вращение. Патрон тоже стандартный, триста третий. Телескопический прицел в стальном корпусе, производства «Броадхерст-Кларксон» в Лондоне, качественный и выносливый, хотя тяжелый и с очень небольшой по современным меркам кратностью. Но он сам до сих пор пользуется прицелом с постоянным, 3,5-кратным увеличением, для него это не проблема — здесь три и восемь. Ложе массивное, из местного, очень твердого и хорошо выделанного дерева, но форма его типична для винтовки «AW». Хотя «AW» построена по схеме жесткого шасси, а эта винтовка — нет. И ствол — не заводской, потому что заводские стволы выделываются холодной ковкой на ротационно-ковочной машине, а тут нет ни следов от ударов молотов, ни следов финишной внешней обработки…

— Ствол не заводской, — сказал купец.

— Вы правы, эфенди… — согласился хозяин, — этот ствол выделан на станке мною. Он очень хороший, вот почему эта винтовка самая дорогая из всех, что у меня есть…