Разновидности зла

У Блэка было другое имя, но все звали его «Блэк», потому что его имя было сложно запомнить и еще сложнее выговорить. Великан с Фиджи, он был белой вороной в САС, как бы дико это ни звучало. Ограничений в САС по цвету кожи не было, но почему-то так получалось, что в отряде были одни белые, за редкими исключениями. Блэк преодолел все испытания и издевательства инструкторов и вступил-таки в полк, а когда ты получаешь берет песочного цвета, всем становится плевать на то, какая у тебя кожа. Блэк показал себя отличным солдатом, опытным пулеметчиком и потерял ноги во время минометного обстрела. Тогда повстанцы здорово осадили их… это было в одном из тех сраных мест, о которых не хочется даже вспоминать, полном мух, дерьма, вони и фанатиков, готовых убивать. Он попросил перетянуть себе ноги жгутом и продолжил бой. Потом его, конечно, комиссовали, но, так как идти ему было некуда, оставили в полку на посильной работе. Сейчас он присматривал за старыми ангарами, а также у него можно было оставить что-то, вылетая в далекие страны, и получить это по возвращении в целости и сохранности. Короче говоря, Блэк был полезным членом общества.

— Вот и отлично…

Граф прошел в ангар. Там у самой двери стоял его гоночный автомобиль от Фердинанда Порше. Поставленный перед необходимостью отказаться от мотоцикла, граф стал искать нечто, что напоминало бы ему о лихих деньках, и неправильный германский родстер с двигателем позади, а не впереди и не в центре, как у всех нормальных машин, показался ему более чем подходящим…

На заднем сиденье в пластиковом пакете лежал костюм от Тернбулла с Сэвилл-роу, достаточно приличный для того, чтобы появиться в нем при дворе. Граф быстро переоделся, а свою форму засунул в подходящий шкафчик рядом. Смысла ее стирать не было, тем более что он опаздывал.

— Что передать Его Величеству, Блэк?! — спросил он, усаживаясь за руль.

— Скажите ему, что мы, черт возьми, готовы поиметь всех, на кого он изволит нам указать, — несколько непечатно, но искренне сказал великан.

— Непременно, Блэк… — граф уселся в машину и запустил двигатель, — но полагаю, Его Величество и так об этом знает…

По дороге граф остановился у одного из придорожных заведений, где подавали не отвратительные русские блины, ложащиеся в желудке тяжелым комом, и не гамбургер в три этажа, от которого люди в ширину становятся больше, чем в длину, а родной британский пудинг. Ему надо было немного перекусить, потому что он был голоден, и привести себя в порядок.

Заведение представляло собой нечто среднее между деревенским амбаром для хранения сена и укрепленным опорным пунктом линии Монтгомери, которая ни хрена не помогла Англии, когда это было нужно, но на которую ухнули немалое количество денежек из казны. Уже паркуя автомобиль, граф понял, что, возможно, совершил ошибку. Заведение было старое, по обе стороны от него был невысокий, каменный забор, отгораживающий поле от дороги — один из тех, которые с одного взгляда напоминают Англии о ее истории. А на заборе, словно стая грачей, рядком сидели ухари, искавшие приключений. И на «Порше» они посматривали не особо одобрительно.

— Эй, ты! — позвал граф одного из них, самого здорового на вид. — Иди сюда!

— Я?

— Ты, ты…

Здоровяк подошел. Он был выше графа почти на голову, но пока ничего не предпринимал. Несмотря на то что граф Сноудон обладал далеко не выдающимся телосложением, он умел внушить людям уважение к своей персоне, даже ничего не говоря. И сейчас он достал из кармана бумажку в десять фунтов, новую с изображением Его Величества Эдуарда Девятого, резким движением разорвал ее и вручил здоровяку половинку.

— Вторую получишь, если я найду свой автомобиль таким же, каким я его оставил, понял? Без художественных дополнений.

— Понял, сэр… — сказал здоровяк, принимая купюру.