Разные годы

Пожалуй, есть смысл именно теперь, в эту минуту, отдать должное природе, ее щедрости и предусмотрительности. Начинается могучий процесс покорения сибирской природы, ее укрощения и завоевания. Должны ли люди платить ей черной неблагодарностью за те сокровища, которые она им приготовила? Нет, мы не можем упрекнуть ее ни в просчетах, ни в диспропорциях, ни в отсутствии здравого смысла. Порой даже кажется, что сложными геологическими процессами в течение миллионов лет управляли опытные технологи. Посмотрите. Вблизи рудных залежей «помещены» богатейшие угольные пласты; рядом с бескрайними месторождениями соли «брошены» все необходимые компоненты для организации химических и электрохимических производств, для изготовления синтетического каучука, пластических масс, удобрения, и, наконец, наделив Ангару миллиардами киловатт-часов энергии, природа не забыла создать все естественные предпосылки для развития здесь алюминиевой, магниевой и титановой промышленности, которые принято называть электроемкими. Обо всем этом нельзя не упомянуть, когда подходишь к сибирской карте. Сама природа как бы подсказала нашим ученым, геологам, инженерам, экономистам, что на Ангаре и в Приангарье можно и нужно создать два гигантских энергетических и промышленных комплекса.

Один из них — Байкало-Черемховский — включает Иркутскую гидроэлектростанцию и новые тепловые электростанции, алюминиевый комбинат в Шелехове, мощные индустриальные узлы в Ангарске и Усолье, шахты и угольные разрезы Черемховского бассейна, химические, машиностроительные, гидролизные, деревообрабатывающие, цементные и многие другие заводы, расположенные на сравнительно небольшом пространстве — двести километров. В центре всего этого комплекса возникнет четыре новых города — Шелехово, Ангарск, Усолье, Черемхово, из них два — Ангарск и Шелехово — возводятся заново, в пустынных таежных местах.

Другой комплекс — Братский. Это не только мощная гидростанция, которая будет давать самую дешевую в мире электрическую энергию. Это богатые железные руды Коршунихи, где уже начинает сооружаться крупный горно-обогатительный комбинат. Это титан и магний, алюминий и сталь, цемент и лес. И здесь возникнет большой новый город — Братск.

— Учтите, — говорит мой собеседник, секретарь Иркутского обкома КПСС, — все это сооружается в четырехстах километрах на север от Сибирской магистрали. Трудности большие. Летом — жара, гнус. Зимой — морозы, пурга. Бездорожье. Тайга и необжитость… Два трети нашей территории — это лес. Но теперь, когда у нас будет дешевая электрическая энергия, мы должны использовать эти лесные богатства более разумно — вот когда скажутся преимущества нашей социалистической системы. Надо возить из леса не бревна с корой, влагой, опилками, стружками, а готовые изделия. Вот почему в тайге, в Братском районе, сооружаются лесопильные заводы, тридцатидвухрамные гиганты; гидролизные заводы, которые дадут древесный спирт; комбинат газетной бумаги; фабрики картона, целлюлозы, вискозного шелка; завод древесноволокнистых плит — из опилок можно делать перегородки для квартир; и, наконец, фабрики мебели… Только такого комплексного, разумного, экономичного использования даров природы ждет от нас народ. Это я к примеру — о лесе. Но то же самое можно сказать и об угле, руде, соли, да и о многом другом…

3

— Триста тридцать шесть рек несут свои воды в озеро Байкал, но отдает оно их только одной Ангаре.

Эту фразу произносит молодой инженер, проходящий мимо меня с экскурсантами. Он повторяет ее уже, очевидно, не первый раз, как и то, что уровень Байкала поднимается почти на полтора метра. Мы стоим у шагающего экскаватора на берегу Ангары. Этот экскаватор никуда уже не шагает и землю не роет, но он занят не менее важным делом. Теперь короткий перерыв, и один из мотористов тоже прислушивается к голосу инженера-экскурсовода. Моторист даже усмехается — для него это все элементарные, а может быть, и ничего не значащие сведения.

Между тем в них таится большой и глубокий смысл.

Прошло больше трех столетий с тех пор, как русские люди появились на берегах Ангары. И впервые теперь она подчиняется человеку, впервые ее величавый, капризный, а местами даже бурный нрав уступил воле Сильнейшего. И стоит этот Сильнейший — в выцветшей голубой майке, в тапочках, низкорослый и щупленький, — стоит и спокойно вытирает паклей замасленные руки. Он проворно поднимается в кабину крана, нажимает кнопку, легко несет пять кубометров бетона к бычкам верхнего бьефа. Конечно, лучше бы их назвать не бычками, а мамонтами. Но как бы там ни было — они уже бетонируются…

Отныне Ангара в руках Сильнейшего. «Священное озеро» он называет теперь «естественным регулятором» и может легко пройтись по той насыпи, которая перекрыла русло Ангары.