Разные годы

Вот два электросварщика, с которыми мы познакомились еще в автобусе, в самом начале нашего путешествия в «атомный век». Они скоро получат квартиры, но пока живут «на холостом положении», как сказал один из них. Они уже столкнулись с капризами «нержавейки» и как бы заново проходят здесь курс электросварки.

Живут здесь и мастера-монтажники, присланные заводами-поставщиками, врачи, аптекари, физики, водопроводчики, какой-то ресторатор из Воронежа и «специалист по фотоделу», озабоченный открытием в поселке фотоателье. «Первого фотоателье», — подчеркивает он, словно, речь идет о запуске первой космической ракеты.

И вот по вечерам все это племя приезжих собирается в гостиной за большим чайным столом, и неизменной темой споров, обсуждений, воспоминаний, рассказов является здесь атом и все связанное с ним. Сыровар обнаруживает удивительную осведомленность в атомных делах, а уж когда речь заходит о грандиозных технических проектах преобразования природы: поворотах рек, переброске их из одного полушария в другое, да и о других подобных «мелочах», — чуть ли не с докладом на эту тему выступает «специалист по фотоделу». Что же касается физиков-атомников и гидротехников-проектировщиков, то они слушают все это с интересом и веселым недоумением. Мало того, вместе со всеми они склоняются над столом, когда сыровар начинает чертить схему новых атомных электростанций, вместе со всеми идут в соседнюю комнату, где висит ученическая карта полушарий, и здесь-то разворачивается гидротехнический талант фотографа.

— Я слушаю все это с необычайным интересом, — говорил мне потом один из крупнейших наших физиков, — ведь все, что говорят эти люди, весьма далекие от атомной энергетики, очень близко к истине. Подумать только, какой переворот в умах!.. Десять — пятнадцать лет тому назад никто из них даже не знал о существовании таких слов: «атомный реактор», «цепная реакция», «тяжелая вода»…

— А крупнейшие гидротехнические проекты они излагают с завидной популярностью, — заметил проектировщик.

Да, век атома вошел в наши дома, в наше сознание, в нашу жизнь и породил не страх, не отчаяние, не безысходность, а новую дерзновенную силу, новые мечты, новые замыслы.

Когда взорвалась первая атомная бомба в пустынном районе штата Нью-Мехико, американский генерал Гроувз написал:

«Что будет с нами, людьми? Мы вторглись в область, которая была подвластна только всевышнему».

И вот в маленьком городке Ново-Воронежском, вблизи которого сооружается атомная электростанция, в комнате для приезжих сошлись случайные спутники, люди различных профессий — от рядовых рабочих до крупнейших ученых, люди самого разнообразного уровня знаний и культуры. И их размышления об атомной энергии, об атомном веке, о будущем нашей планеты полны оптимизма, веры в человеческий разум; для них атомный век — это век коммунизма и счастливой жизни на земле. Они рассказывают друг другу о грандиозных проектах изменения климата целых континентов, об использовании атомной энергии для переброски теплых вод Японского моря в Охотское, об орошении пустынь и превращении их в цветущие долины.

Все это воспринимается как фантастика, но люди говорят об этом как о вполне реальных делах самого ближайшего будущего. Их дерзновенная мечта шагает через хребты и океаны, проникает в недоступные районы, мчится в космос.

— Что ж, по-видимому, советский человек, владеющий атомной энергией, поистине становится великаном!

— Если будет мир, — начинает мастер-монтажник, — то мы сможем…

И это «если» бросает легкую тень на их замыслы и мечты.

— Атомный век должен быть только мирным, — резко говорит физик. И сразу же начинает рассказывать о великих возможностях атомной энергетики, о мирном атоме.

Атомный век должен быть только мирным! И тогда он принесет всем людям на земле то, к чему они стремятся тысячи лет, — счастливую жизнь.

Поселок Ново-Воронежский

Воронежской области, 1963, октябрь

ПОДЗЕМНАЯ ОДИССЕЯ

1

В тридцати километрах от Луганска, на шахте имени XIX съезда КПСС треста «Ленинуголь», в лаве крутого падения четвертого участка произошел обвал породы. Все люди, находившиеся в зоне катастрофы, выскочили к штрекам и быстро поднялись на поверхность земли. Только двум забойщикам — Анатолию Шурепе и Александру Малине — не удалось выбраться из лавы.