Разные. Мужское и женское глазами приматолога

Экономическое процветание и доступность противозачаточных средств привели к утрате связи между социальным статусом и размножением. Но человеческая психология все еще не способна избавиться от этой давнишней взаимосвязи. Поскольку наши врожденные стремления происходят от передавших свои гены предков, их способы достигать общественного успеха глубоко отпечатались в нашей психике. И самцы и самки, как и мужчины и женщины, стремятся подняться по социальной лестнице. Это всегда было выигрышной тактикой.

Наше общее с другими приматами наследие все еще угадывается в том, как мы оцениваем лидеров мужского и женского пола. Например, мы обращаем внимание на физические габариты мужчин, но не женщин. Можно было бы предположить, что мы уделим не меньше внимания мужскому интеллекту, опыту и компетенции, но мы упорно зацикливаемся на росте. В наших предрассудках находят отражение времена, когда физические способности значили больше, чем сейчас.

Высокий рост ассоциируется с высоким уровнем заработка и даже способствует успеху при политических дебатах. На протяжении сорока трех президентских выборов в США между 1824 и 1992 гг. более рослый кандидат имел вдвое больше шансов стать президентом. Это преимущество объясняет, почему низкорослые политики, такие как итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони и президент Франции Николя Саркози, путешествовали с платформой, на которую становились перед камерами фотоаппаратов. Саркози всегда носил обувь на каблуке, когда появлялся в сопровождении своей жены-фотомодели.

В ходе исследования, проведенного психологом из Амстердамского университета Марком ван Вюгтом, участникам показывали фотографии мужчин и женщин в деловых костюмах. На каких-то фотографиях кандидаты выглядели выше, а на других — ниже за счет видоизмененных элементов фона. Участники предпочли высоких мужчин в качестве лидеров («этот человек похож на лидера») на основании их предполагаемой доминантности и интеллекта. С другой стороны, в случае женщин рост не оказывал заметного влияния на предпочтения участников[336].

Если рост повышает статусный потенциал мужчины, то будет ли аналогичный эффект наблюдаться у женщин в зависимости от возраста? Это совпадало бы с тем, что нам известно о наших сородичах-приматах. Мир знает немало женщин в солидном возрасте, стоящих во главе страны, — таких как Голда Меир, Индира Ганди, Маргарет Тэтчер и самая могущественная женщина нашего времени — канцлер Германии Ангела Меркель^{13}. Впрочем, в последнее время мы узнали и о более молодых женщинах-лидерах. Некоторые из них, являясь первоклассными политическими деятелями (такие, как премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн), все еще пребывают в детородном возрасте.

Предполагается, что женщины-лидеры справились особенно хорошо с трудностями, возникшими во время пандемии COVID-19. Но эти данные еще могут поменяться, поскольку появляются дополнительные факторы, такие как численность населения, изменения в системах здравоохранения, объем валового внутреннего продукта. По крайней мере, мы можем с уверенностью сказать, что достаточно большое количество выдающихся лидеров мужского пола потерпели неудачу в борьбе с этой угрозой. Как выразился в The New York Times Николас Кристоф, «дело не в том, что все лидеры, которые выстояли против коронавируса, — женщины. А в том, что все, провалившие борьбу с ним, — мужчины, и по большей части вполне определенного типа: авторитарные, самовлюбленные и буйные»[337]. Согласно одной из теорий, женщины-лидеры испытывают меньшее давление со стороны общества, от них не требуют выглядеть сильными и решительными. Они не самонадеянны и готовы обратиться к специалистам, чтобы последовать их советам. Похоже, женщины больше сочувствуют пострадавшим, а также способны лучше донести до общества необходимость принятия мер для борьбы с угрозой. В отличие от них, мужчины-лидеры восприняли вирус почти как личное оскорбление и предприняли попытки доминировать над ним через политическую риторику, а не с помощью медицински обоснованных защитных мер.

Возможно, мужское и женское лидерство предполагает разные сильные и слабые стороны. Исходя из нашего общего с приматами происхождения, можно ожидать, что мужчинам будет хорошо удаваться беспристрастное судейство. Самцы приматов вмешиваются в драки, чтобы положить им конец, по двум причинам. Во-первых, их грозное физическое присутствие немедленно привлекает внимание и посылает недвусмысленные сигналы тревоги тем, кто хочет продолжать свару. А во-вторых, быть беспристрастным легче, если тебе не требуется учитывать интересы ближайших родственников. У самцов могут быть детеныши в группе, но они видят свое отцовство туманно, если вообще догадываются о нем. С другой стороны, у самок часто есть и дети, и внуки, иногда по дюжине тех и других, с каждым из которых они лично знакомы. Если учесть, как яростно самки защищают своих родичей, практически невозможно, чтобы они сохраняли полный нейтралитет во время конфликтов в группе.