Разные цвета любви (СИ)

— И что значит консумация брака? — Вопросом закончила она свою речь. Брови женщины взметнулись вверх.

— Неужели перед свадьбой твоя тетя тебя не посвятила в тонкости семейной жизни?

— Нет. Она сказала только, что я должна подчиняться мужу.

— О, ужас! Отдать ребенка замуж и не позаботиться о том, чтобы ты не испугалась в свою первую брачную ночь! Дикие нравы!

Графиня Амалия долго и подробно объясняла Рании, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями спальни. Девушка сидела пунцовая от стыда и смущения, то и дело прикладывая к щекам холодные ладони. В дверь постучали.

— Госпожа приехала модистка. Она ждет в малой гостиной. — Доложили из-за двери.

— Идем Рания. Закажем тебе самые красивые платья, какие только можно. Чтобы у твоего глупого мужа мозги вернулись на место. Это же надо такое придумать! Ничего девочка не переживай, мы это так не оставим.

Женщины прошли в малую гостиную, где их ждала модистка средних лет женщина пышная и румяная, словно сдобная булочка. Оказалось выбор гардероба это не такое уж и легкое дело. Особенно если совсем не разбираешься в моде.

Через несколько часов Рания измученно упала на диван.

— Я больше не могу! — Взмолилась она.

— Сейчас выпьем чаю и продолжим. — Снисходительно улыбнулась графиня и потянулась за колокольчиком.

Через пятнадцать минут горничные внесли поднос с чайником, чашками, вазочками с печеньем и вареньем. Женщины пили чай и продолжали обсуждать, какие ткани, кружева подойдут лучше к выбранным моделям платьев. Рания абсолютно ничего не понимала в имперской моде, а потому просто доверилась этим леди. Ее больше занимало то, во что ее посвятила графиня. От этих мыслей она краснела, дыхание сбивалось, а сердечко колотилось как сумасшедшее.

ГЛАВА 40

— Нам срочно нужно поговорить. — Графиня Амалия вошла в комнату к брату.

— Заходи сестра. — Старый граф пригласил женщину присесть в удобное кресло напротив себя. — О чем ты хотела поговорить?

— О твоем сыне. — Граф печально вздохнул. — Я понимаю, что он твой сын и как отец ты на его стороне, но поведение Грея выходит за рамки дозволенного.

— В первую очередь я на стороне справедливости. — Заметил граф.

— Тогда ты должен мне помочь. Поговори со своим сыном. Его поведение по отношению к жене крайне предосудительно. Вместо фамильных браслетов девочка ходит в кандалах! Это просто возмутительно! И эти его заявления о том, что их брак останется фиктивным? Какая женщина потерпит такое? Почему законная жена должна жить в деревне, а он своих бастардов будет признавать ее детьми? Большего абсурда я никогда не слышала. Рания просто в отчаянии и кроме нас ей помочь некому.

Граф мрачно молчал какое-то время после рассказа сестры.

— Это моя вина Амалия. После побега его матери я всю свою желчь вылил на не окрепшую душу сына. Ему тоже было очень плохо, но я слышал только свое горе. Моя вина, что он вырос бездушной скотиной.

— Тогда всем было плохо, не только вам. Побег Эльзы ударил по репутации всего рода. Меня тоже не принимали в домах высшего света несколько лет. Слава Богу это время прошло.

— А как поживает наша кузина баронесса Риччи?

— Не знаю. Мы с ней уже давно не виделись, а написать все недосуг.

— Хороший повод пригласить ее к нам на выходные. А там и праздник урожая близиться. — Граф хитро посмотрел на Амалию.

— Вместе с детьми?

— Обязательно.

— Это будет тяжелое время. — Заметила графиня.

— Чего не вытерпишь ради счастья детей?

— И то верно брат. — Графиня поднялась с кресла. — Пойду, напишу письмо.

Грей целыми днями мотался по полям поместья, лишь бы не видеть родных и не выслушивать их нравоучения. Пару раз съездил в Аскон к Лейле, сходил на охоту. Напросился в гости к генералу Ришару. Но чаще всего просто бесцельно ездил по дорогам провинции. Одна маленькая зараза смогла перевернуть всю его прежнюю жизнь. Злость уже так не душила его и все же уязвленное самолюбие требовало реванша. Ему очень хотелось задеть ее так же как она задела его. Браслеты от кандалов должны были уязвить девушку, но она ни разу не попросила его снять их. Вела себя так словно он надел ей роскошные золотые браслеты с драгоценными камнями. Никаких тебе истерик, ни слез, ничего. И все его слова приняла молча, без возражений. Непробиваемая. От того хотелось мести еще больше. В глубине души где-то на самом ее дне иногда шевелилась совесть, просила успокоиться и оставить девочку в покое, но мужская гордость требовала мести. И вскоре план был готов.

Грей возвращался поздно вечером, солнце давно спряталось за горизонт. Сумерки очень быстро сменились ночной темнотой. Не желая никого тревожить, граф направил коня на задний двор к конюшне. Расседлал своего вороного, отвел в стойло. Заспанный конюх выскочил на шум.

— Простите господин! — Кланялся он. — Не услышал, как вы приехали.

— Ничего страшного.