Разоблачение Клаудии

Я сидел спиной к кухонной двери. Клаудия, сидевшая напротив, в ужасе округлила глаза, уставилась на нечто поверх моего плеча и издала пронзительный возглас. Сперва я окаменел, и по всему телу побежали мурашки, потом вскочил и обернулся, почти готовый увидеть в воздухе обугленные останки.

Кухонная дверь, через которую мы зашли, была распахнула настежь.

– Чертов сквозняк…

Я с трудом перевел дух.

Прижимая ладонь ко рту, Клаудия покачала головой.

– Нет, здесь была Вики, потому что мы о ней говорили. А теперь она ушла.

– Да ладно вам, Клаудия! Я шел за вами и, наверное, плохо захлопнул дверь. Сами видели, какой на улице ветер.

– Это Вики.

– Откуда вам знать, может, она не ушла, а только что прилетела? Сидит сейчас здесь и слушает нас. Эй, Вики, привет! Как дела?

– Вам просто не хватает веры, Дэн.

– Я верю лишь в то, что видел своими глазами и слышал своими ушами.

Не успел я это ляпнуть, как понял, что совершил ужасную ошибку. Тем самым я развязал Клаудии руки.

– Значит, что бы я вам ни рассказала про убийство Маккана, вы мне не поверите? Ведь вас там в ту ночь не было.

– Клаудия, вы же знаете, я вам верю, иначе не стал бы браться за это дело. Под своими глазами и ушами я имею в виду доказательства, улики, показания очевидцев. И, как в суде, не склонен верить людям на слово. Раз вы там были и все видели, я поверю вам, что бы вы ни рассказали.

– Я никогда не говорила, будто видела, как происходило убийство.

– Нет, говорили.

Клаудия озадаченно замерла.

– Разве? Когда?

– Когда давали показания Говарду Чемпу.

– А… – она заметно расслабилась и улыбнулась. – Я все придумала, чтобы его запутать. Сплела ложь и правду. Эти байки про Дено и Бобби… Знала, что Говард в жизни не разберется, что к чему.

– Но зачем вы признались ему в убийстве?

– Чтобы спастись. Я не хотела умирать.

– Вы совсем меня запутали. Умирать?

Она отмахнулась.

– Потом. Когда я в вас поверю.

Я заподозрил, что даже если духи и позволят все мне рассказать, произойдет это еще очень не скоро.

– Когда «потом», Клаудия? Прошло уже больше двух лет! Как еще мне доказать свои искренние намерения?

– Вам надо разговаривать с людьми не так прямо. Я рассказываю вам что-то личное, а потом узнаю, что вы это обсуждали с другими!

– Потому что оно так и делается. Я должен удостовериться, что вы говорите правду.

– Значит, вы мне не доверяете. Почему же я должна верить вам?

– Это вовсе не означает, что я вам не доверяю. Просто так работает репортер или писатель-публицист. Я должен найти хотя бы одного человека – а в идеале двух, – который подтвердил бы ваши слова. Это как навигация в море или геодезия на суше: до любой неизвестной точки замеряется расстояние с двух известных позиций, а потом строится треугольник.

Клаудия уставилась на меня как на последнего идиота.

– Вы не геодезист и не моряк. Вы пишете обо мне книгу – просто записываете то, о чем я рассказываю.

– Нет, Клаудия, я должен писать правду.

– Хотите сказать, я вру?

– Вы сами часто не помните, что происходило в реальности. Тысячу раз мне это говорили, с самого первого дня. Разве нет?

– Да.

– Я должен собрать историю воедино, поговорить с каждым, кто причастен к делу. Я уже знаю, под каким углом видели события вы, Клаудия. Как только узнаю чей-то еще ракурс, то смогу…

– Выстроить треугольник?

– Именно.

– Но когда вы разговариваете с другими, вовсе не обязательно говорить им: «Клаудия сообщила мне то-то и то-то». Просто скажите: «Я слышал, что дела обстояли так-то и так-то, а вы что думаете?» Можете так?

– Постараюсь. А какая разница?

– Большая. Мне звонила мать – в ярости из-за того, что я вам наговорила. Отец тоже в курсе. Теперь они оба на меня злятся.

– Мне пришлось передать им ваши слова. И раз они оба отрицают то, что вы о них рассказывали, в книге я об этом писать не стану. Принимать только вашу позицию с моей стороны безответственно.

Она задумчиво на меня уставилась.

– В одном вы правы, – продолжил я. – Я не обязан говорить: «Мне рассказала Клаудия». Я могу просто сообщать им факты. Если из-за моей методики у вас возникли какие-то сложности, то простите.

– Ладно, – сказала она. – Но только если в будущем вы обещаете быть аккуратнее.

Мы обсудили какие-то мелочи, потом я откинулся на спинку кресла и заглянул прямо в зеленые и по-детски наивные глаза.

– Хочу, чтобы вы мысленно вернулись в дни перед самым убийством Маккана.

Клаудия застонала.

– Это обязательно? Мне не хочется вспоминать.

– Простите, Клаудия. В этом весь смысл.

Она закрыла глаза и положила затылок на подголовник кресла.

Я заговорил тихо и монотонно:

– Вернитесь в прошлое. Представьте, какая была погода… Целыми днями шел снег… Все сильнее и сильнее…. Холодный… густой… Он все падал и падал…

Клаудия кивнула и вдруг распахнула глаза.

– О господи! Я кое-что вспомнила!

– Ну же, не молчите!