Разоблачение Клаудии

Повисла очередная бесконечно долгая пауза. Я был готов рвать на себе волосы.

– Куда, по-вашему, вы ехали? – тихо, очень тихо спросил я, стараясь не спугнуть Клаудию.

– О, – встрепенулась она. – Верно! Мне сказали, что один человек очень болен и ему срочно нужен целитель. Попросили меня к нему поехать… Помолиться, чтобы болезнь отступила. О господи, какой ужас… Где-то умирали люди, и я должна была за них помолиться!

Какое-то время Клаудия молчала с остекленелым взглядом, словно роясь в своих воспоминаниях. Потом вдруг вскочила с кресла и радостно воскликнула:

– Я вспомнила! Я все вспомнила!

Настал ее черед расхаживать по комнате.

– У нас в столовой стоял диван. И еще один – больше похожий на голливудскую кровать – в гостиной. А над дверью между ними висела картина… или икона. Иисус в Гефсиманском саду. О господи! – Она торжествующе вскинула руки. – Вот теперь я все вспомнила! Все-все-все! Я все помню!

Меня бросило в дрожь. Я молчал, опасаясь развеять чары. Образ картины с религиозным сюжетом каким-то чудом дал Клаудии столь необходимый толчок.

Она суетливо затараторила, вопреки своей обычной манере говорить неторопливо и размеренно:

– Они сперва не знали, как убедить меня поехать в тот дом! А потом Дено сказал… Нет-нет, Дено там не было. Этот разговор случился раньше. Дено обычно спал на диване и однажды начал возмущаться, что прямо над головой у него висит картина с Иисусом: «Как можно спать, когда он на тебя пялится?» Бобби снял картину, а я потом залезла на стул и опять повесила… В общем, в тот вечер Бобби ходил взад-вперед, оглядывал комнату и вдруг посмотрел на картину с Иисусом в Гефсиманском саду и сказал мне, что я должна помолиться за души умирающих. Теперь я понимаю, что он это придумал на ходу. Обманул меня. Вот так все и было, Дэн! Вот так! Я помню!

Клаудия радостно рассмеялась, схватила меня за руки и крепко их стиснула.

– Я уже думала, никогда не вспомню! Ан нет – помню так отчетливо, словно все случилось только вчера. Бобби – он всегда смеялся над Христом. Называл его голубком, говорил, что Иисус и апостол Павел были любовниками… Специально, чтобы меня позлить. В тот вечер они тоже смеялись над Иисусом, и мне было очень обидно.

– В этом есть смысл, Клаудия. Иначе я не представляю, как еще они могли выгнать вас на улицу в такую метель.

– О да! Бобби знал, что я обязательно куплюсь. Пусть я приняла таблетки, пусть на улице пурга и ураган… Если я верю, что кто-то умирает и нуждается во спасении… поеду, невзирая ни на что.

– Итак, вас убедили, что вы едете к больному.

– Да.

– И вы поверили?

– Конечно. Господи, только сейчас я понимаю, какой я была дурой. Только сейчас я понимаю, что Бобби в тот момент просто поднял голову и увидел перед собой картину с Иисусом. А в столовой висела картина с Тайной вечерей. Дено еще возмущался, что я повсюду развесила иконы, совсем как в церкви.

Клаудия рассмеялась, громко и радостно. Я счел хорошим знаком, что она, несмотря на все испытания, до сих пор способна с юмором воспринимать свои ошибки.

– Теперь я помню, о чем шла речь в машине. Я сказала Брэйди: «Вы говорили, что те люди больны, а они уже умерли». Да! Вот так! Ну надо же… О-ох, как есть хочется… Может, сходим перекусить?

– Только ответьте сперва еще на один вопрос. Совсем маленький.

– Ой, давайте не будем про то, что в доме, – застонала Клаудия.

– Нет-нет. Про вашу поездку.

Она надулась и села на самый краешек кресла, опустив руки, словно перед строгим учителем, который решил устроить проверочный тест за пять минут до окончания урока.

– А потом мы сходим в китайский ресторанчик?

– Разумеется, – кивнул я. – Как только закроем тему. Скажите: как вы поняли, что это обман? Как поняли, что на самом деле вы едете не молиться за умирающих, а в дом Маккана?

– Когда мы почти доехали.

– И каким же образом…

Не успел я договорить, как Клаудия зашептала:

– Нет, нет… даже не тогда… потом. Когда я зашла в дом и увидела первое тело. Миссис Маккан у камина… – Она зажала ладонью рот. – Нет, нет… Не так. Я еще сидела в машине. Брэйди сказал, когда мы почти доехали… Когда оставалась буквально пара кварталов. Он сказал… Помните, я говорила, что мы на снегу увидели свежие следы шин, то ли на улице, то ли на подъездной дорожке, и он сказал, что мы, наверное, только что с ними разминулись? Вот тогда я и поняла, о ком речь. Поняла, в чем дело. Я заговорила про больных, к которым мы едем, а Брэйди ответил: мол, больная здесь только ты!

– То есть вы правда поверили Бобби, что вам надо помолиться за души умирающих?

– Не то чтобы поверила… Но я должна была убедиться лично, иначе потом меня замучила бы совесть.

– Сейчас вы говорите мне правду?

– Да, – с пылом ответила Клаудия. – Чистую правду!

– Что ж… – Я откинулся на спинку кресла. – И каково вам теперь, когда эта загадка разгадана?

– Словно с плеч свалился тяжкий груз. И это ваша заслуга, Дэн! Думаю, что меня больше не будут мучить кошмары.

– На сегодня закончим. В следующий раз вам придется провести меня по дому Маккана. Постепенно, шаг за шагом.