Читаем РАЗОБЛАЧЕНИЕ МАГИИ, или Настольная книга шарлатана полностью

Надо понимать однако, что все это время вам не про «это» надо рассказывать, а про то, что надо. «Это», тема - всего лишь фон, контекст, на который вы регулярно накладываете внушения. А для того, чтобы слушателю казалось, что вы все время про одно и то же, вы ходите кругами, отвлекаетесь, время от времени возвращаетесь к основной теме, а в конце приходите к постороннему выводу.

И говорите, что это все было про использование туалетной бумаги: «В общем, туалетной бумагой пользоваться можно и нужно, потому что это показатель цивилизованности того, кто ей пользуется». Верно?

Особенно полезно спросить в конце, нужны ли дополнительные объяснения?

В частности, очень важно понять, как пользоваться умывальником на природе. Для начала нужно разобрать строение пимпочки умывальника. Итак, пимпочка умывальника в разрезе представляет из себя…

А в запасе у вас есть косвенные внушения, которые вы щедро вставляете.

Полезно обращать внимание вот на что: неважно, насколько чисто у вас получалась скука, насыщение или перегрузка. Важно, уходит человек в транс или не уходит.

Попадаются и тренированные. Они быстро определяют, что другой человек от них что-то хочет. Таким можно долго мозги пудрить, а они понимают - не-ет! Не то! Но и такие люди уже через 15 минут разговора зачастую явно или прямо просить будут: «Ну скажи наконец, чего же ты хочешь-то! Ну, уже хватит объяснять, я уже все понял, я уже все сделаю, только скажи наконец! Что делать-то надо?» И это тоже способ.

Подготовленные быстро усмотрят у вас и «зажатую позу» и прочие психологические тонкости. Но задача ваша в том, чтобы отвлечь человека и от этого. Просто догрузить. Грузите дальше. Можно грузить новыми достижениями науки и техники, а можно сознательно усиливать уже замеченные тонкости. Ну сделайте совсем зажатую позу, поёрзайте. Пусть он гордится своими навыками, а не вас слушает.

Ваша задача внимание отвлекать - какая разница куда - главное, откуда!


ВНИМАНИЕ ВАЖНО ОТВЛЕЧЬ НЕ «КУДА», А «ОТ ЧЕГО».


Идея прерывания паттерна проста и очевидна, это простая техника. Все мы все время что-то говорим или делаем. Ну, или думаем. Большинство из наших действий в повседневной жизни накатано, обычно мы действуем «как всегда».

Руку поднимаем, когда причесываемся, воротничок поправляем, садимся, встаем, вообще говорим, пожимаем руку, подносим ложку ко рту, кладем пакетик чая в чашку с кипятком, поворачиваем голову в ответ на свое имя, листаем страницы - все это стандартные шаблонные действия. Мы не задумываемся о том, как мы все это делаем. Это то, что называется автоматическими действиями.

Дверь машины открываем, ключи в замок вставляем, свет зажигаем, одежду одеваем, снимаем, на часы смотрим.

Наша задача сделать привычное - как-то иначе, не как обычно.

Стоит чашка, а на ней фанерка. Сама по себе чашка - понятно. Сама по себе фанерка - тоже понятно. Чашка под фанеркой - малопонятно. Так вот: пока человек понимает, зачем там фанерка, у вас есть время…

Или кто-то макает пакетик чая, а вы подходите и придерживаете его руку.

Это не опасно, но ПОЧЕМУ?

Идея прерывания паттерна заключается в том, чтобы как-то неожиданно для человека повести себя или его, или что-то, что должно произойти.

Должно происходить не то, что он ожидает, но само по себе понятное и безопасное. Потому что на опасное у человека обычно есть свой паттерн реагирования. А на непонятное - транс.

Помните у Жванецкого: «Иду, никого не трогаю. Вдруг сзади: Продолжать движение!… Продолжаю…» Это все отсюда же. Я же все равно шел, чего бы это вдруг?

Очень важно, что прерывание паттерна должно быть само по себе, в отрыве от контекста чем-то понятным и безопасным, просто не отсюда. Нечто из разряда, несколько «не то».

Человек просит дать ему перчатки, а вы протягиваете зонтик.

Женщина сидит, и нужно что-то аккуратно уронить ей под стул между ногами. А потом полезть туда за тем, что уронили, постоянно извиняясь и в промежутках между извинениями говоря все, что вам надо. Потому что, с одной стороны все понятно - вы не просто полезли ей между ног, вы полезли под стул за оброненным. И вы вежливы, потому что сами уронили, и сами же лезете и ее не просите поднять за вас. С другой стороны, ваше нахождение где-то у нее между ног… Ситуация сама по себе интересная. А по отдельности все как-то правильно. Вместе не срастается.

Это характерно для прерывания паттерна - по отдельности все хорошо, все правильно, все нормально, вместе непонятно.

Говорят, великий гипнотизер Милтон Эриксон экспериментировал в свое время: шел по улице, подходил к человеку около пяти-шести вечера, останавливался и, поднеся часы к глазам, сообщал: «ровно без пяти два». После чего шел дальше. Само по себе все нормально, все понятно. Человек просто сказал, сколько времени. Правда, его не спрашивали и время другое. Но в целом ситуация вполне безопасная, жизненная, обычная. Говорят, когда Эриксон доходил до конца квартала и оборачивался, люди все еще стояли и соображали, что это было.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Год быка--MMIX
Год быка--MMIX

Новое историко-психо­логи­ческое и лите­ратурно-фило­софское ис­следо­вание сим­во­ли­ки главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как мини­мум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригина­льной историо­софской модели и девяти ключей-методов, зашифрован­ных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выяв­лен­ная взаимосвязь образов, сюжета, сим­волики и идей Романа с книгами Ново­го Завета и историей рож­дения христиан­ства насто­лько глубоки и масштабны, что речь факти­чески идёт о новом открытии Романа не то­лько для лите­ратурове­дения, но и для сов­ре­­мен­ной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романович Романов

Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Загробный мир. Мифы о загробном мире
Загробный мир. Мифы о загробном мире

«Мифы о загробной жизни» — популярный пересказ мифов о загробной жизни и загробном мире и авторский комментарий к ним. В книгу включены пересказы героических европейских, и в частности скандинавских, сказаний о героях Вальхаллы и Елисейских полей, античных мифов и позднейших христианских и буддийских «видений» о рае и аде, первобытных мифов австралийцев и папуасов о селениях мертвых. Центральный сюжет мифов о загробном мире — путешествие героя на тот свет (легший позднее в основу «Божественной комедии» Данте). Приведены и рассказы о вампирах — «живых» мертвецах, остающихся на «этом свете (в том числе и о знаменитом графе Дракула).Такие виды искусства, как театр и портретные изображения, также оказываются связанными с культом мертвых.Книга рассчитана на всех, кто интересуется историей, мифами и сказками.

Владимир Яковлевич Петрухин

Культурология / Образование и наука