Читаем Разоблачение магии, или Настольная книга шарлатана полностью

Глагол "лететь" — пока не ясно, что летит и куда (и откуда) — его вообще не поймешь. В этом смысле глаголы с самого начала достаточно неконкретная штука. Глагол "целовать" чуть более конкретен, чем "прикоснуться" или "выразить определенное отношение". Так что, каким бы неконкретным глагол ни был, его всегда можно сделать еще неконкретнее. Особенно с использованием неопределенных имен.

И тогда мы говорим "процесс пошел", "определенные тенденции запущены, и есть необходимые предпосылки к нужным изменениям, и таким образом мы можем продвигаться с нарастающей скоростью к результатам, которые нас давно уже ожидают. И хорошо ли вы подумали о тех незначительных последствиях, которые придется окупать…"

Неопределенный глагол — это большая радость. "Я его попросила 3 рубля, а он мне не дал." — и чему тут возмущаться? А если "Он меня подвел, просто предал. Отнесся по-хамски. Нагло попрал все мои права и свободы и…" — есть повод что-то требовать взамен и возмущаться.

"Они меня изводят, они меня унижают, хамят, издеваются и всячески треплют нервы. — А что это значит? — Это значит регулярно опаздывают на 15 минут".

Очень важная вещь — правильно подобрать глаголы.

Милтон Эриксон, одних из крупнейших "магов и волшебников" прошлого века, был человеком мудрым еще и в том смысле, что он постоянно тренировался. Во всех мелких обстоятельствах, где только можно. С какой стороны сесть, или как сделать, чтоб другой сел с нужной стороны, как сделать, чтоб мы вышли именно в это время, а не в другое, как сделать так, чтобы этот товарищ удивился, а вот этот задумался, как сделать, чтоб этот товарищ впал в транс, когда я… и т. д. Эриксона постоянно интересовали очень мелкие детали. Если вы в контексте своего повседневного общения даже какие-то случайные свои результаты замечаете, фиксируете, пробуете повторить: а если еще разок так сделать? А если так? — Так не очень, а так? — О! так работает. А если так с другим человеком? — О! тоже действует — и в копилочку. Именно так родились лучшие техники воздействия и взаимодействия, которые связаны с именем Эриксона. Он систематически коллекционировал моменты, когда кто-то на кого-то тонко повлиял. Он это замечал, ему это было интересно, он это отрабатывал сам, практиковал, и другим передавал…

Понятно, как возникает в тексте иллюзия понимания? Вы можете попробовать дать прочитать этот кусочек нескольким людям, а потом попросить их пересказать его. И сравнить что получилось…

"Терроризм не имеет никаких объяснений или извинений, и правоохранительные органы должны использовать все силы и возможности для расследования обстоятельств преступления и наказания виновных. Но борьба с терроризмом не должна подрывать основы конституционного строя, ужесточать межнациональные отношения, вести к срыванию демократических свобод. Это должно стать главным принципом в работе всех государственных органов. На удары террористов, беззаконие и насилие можно ответить только сплоченно и цивилизованно".

Г.Явлинский, лидер фракции "Яблоко", МК, 8 июля 2003 г.

"В принципе компенсационный налог ввести в России можно…..Точную процентную долю налога должны устанавливать грамотные экономисты, и при этом они должны руководствоваться двумя факторами: а) чтобы хватило на реализацию какой-то части социальных программ и чтобы без воровства; б) этот налог ни в коем случае не должен пойти в ущерб всему бизнесу".

Ирина Хакамада, председатель оргкомитета партии "Свободная Россия" МК, 3 августа 2004 г.

Примеры всюду, едва начни замечать. "Леш, мы давно с тобой знакомы, хорошо относимся друг к другу. Давай будем и впредь поддерживать нашу дружбу? Мы будем заботиться, помогать, внимательно относиться друг к другу. Мы будем уважать мнение друг друга. Ты всегда сможешь на меня положиться, я всегда помогу тебе, поддержу в трудную минуту…" Красиво звучит? Но если Леша завтра позвонит в 2 часа ночи с просьбой дать 100 рублей в долг — а кто обещал? Мы договаривались заботиться и поддерживать, а не по ночам разгуливать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология