Читаем Разоблачение пермакультуры от ее учителей и ученых полностью

Что касается органического земледелия, Джон Джевонс и биоинтенсивное движение считают, что они довольно близки, хотя затраты на рабочую силу и навыки все еще довольно высоки. Что касается ПК, я все время встречаю людей, которые увлекаются ей именно потому, что они верят, что Грааль был найден - конечно, кем-то другим, возможно, Биллом Моллисоном или Робертом Хартом, но они не сомневаются, что он действительно где-то там.


Или, даже если это еще не все, подход ПК, как они уверены, определенно находится на правильном пути; есть только один способ подойти к этому - со стороны пермакультуры.


Карикатурно пермакультура утверждает, что при скромных затратах труда, земли и материалов можно стабильно получать огромные урожаи. На что серьезные производители продуктов питания, скорее всего, ответят: «Черт возьми!», Но скептики-консерваторы, возможно, насмешливо спросят: «Грааль? Вы его нашли!

Покажите нам!». Я тоже всегда прошу показать. Что ж, я довольно много путешествовал по миру в поисках этого, и, несмотря на упорные слухи, я его еще не видел.


Но вернемся к истории снова. До сих пор мы говорили о строго экологических принципах, касающихся землепользования и производства продуктов питания. Это были идеи, которые лежали в основе первой пермакультуры, и я хотел бы назвать их «пермакультура» (A).

Это то, что неявно имеет в виду Курик, и к чему апеллируют люди, когда они наблюдают за нашим огородом в CAT и говорят: «Значит, вы не занимаетесь пермакультурой?». [Озадаченно хмурится]: «Но вы же!». [Озадаченно хмурится]: «Но деревьев нет ...»


Это также причина того, почему огородничество занимает столь заметное место на 72-часовых курсах пермадизайна, и почему Майк Файнгольд может предложить остроумное определение: «ПК - это замаскированная революция в органическом земледелии».


Таким образом, мы могли бы сказать, что ПК (A) - это тот подход к Святому Граалю, который пытается привить более высокую продуктивность к стабильным, взрослым экосистемам, где преобладают местные многолетние и древесные растения.


Это контрастирует с традиционным органическим земледелием, которое пытается привить устойчивость нарушенным, искусственным, зачаточным экосистемам, где преобладают субтропические однолетние растения.


На практике любой, кто хочет попробовать и жить за счет собственной продукции, будет использовать немного и того, и другого, как

изысканно лаконично аргументирует Дэвид Холмгрен в своей статье «Стратегии устойчивого садоводства». Фактически, Дэвид, как и любой здравомыслящий человек, утверждает, что настоящая пермакультура сочетает в себе лучшее из обоих миров, и с сожалением отмечает:


Я должен сказать, что худшие примеры садов, вдохновленных пермакультурой, сочетают в себе ограничения, а не преимущества обоих систем, включая использование сложных структур и огромное количество импортных органических материалов, для создания джунглей разнообразного диапазона мало полезных видов, которые [ просто] дополняют продукты из магазина.


Интересно, что в этой статье (перепечатанной как «Perma-Horticulture» в «Чистом сланце») Дэвид перечислил то, что он видел как разницу между классическим органическим интенсивным подходом и «диким», экстенсивным или пермакультурным подходом. Я тоже составил такой список, и они почти идентичны.


Вот мой:


Интенсивное земледелие

(что обычно люди подразумевают под «органическим»)


Сосредоточение на съедобных продуктах =

Заметная искусственная внешность на макроуровне =

Монокультурные блоки =

2-мерная система =

Акцент на создании идеальных условий выращивания =

Высокая урожайность в мезозонах =

Предпочтение традиционных привычных для еды видов =

Предпочтение однолетникам =

Гибриды, селекционные сорта, экзотика =

Акцент на контроле =

Низкий начальные затраты, много затрат по поддержанию =

Высокие вложения / высокий выход =

Чувствителен к упущениям в управлении =

Быстро создается =


Интегрированное земледелие

(Что люди обычно подразумевают под «пермакультурой»)


= Учет всех полезных продуктов и ​​дополнительных преимуществ

= Квази-естественный вид на макроуровне

= Многовидовые гильдии

= 3-х мерное

= Адаптирована к существующим условиям

= Урожайность ниже у отдельных видов, но может быть высокой в ​​целом

= Широкий выбор нетрадиционных видов культур, требует привыкания и готовки

= Предпочтение многолетним и древесным породам

= Оригинальные виды, родные дикоросы

= Акцент на дизайне

= Высокая начальная стоимость, меньше затрат на уход

= Низкие вложения / низкий выход

= Устойчивость к ошибкам хозяина

= Требуется время для получения урожая


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика