Читаем Разоблачение пермакультуры от ее учителей и ученых полностью

Пермакультура - это более симбиотические отношения с природой, поэтому я могу быть еще более ленивым.

Это, кажется, очень согласуется с представлением о том, что пермакультура предлагает волшебное решение проблемы работы, чтобы не зарабатывать себе на жизнь: если только мы будем применять принципы матери-природы, еда сама упадет нам в рот.

«Мне не нравится понятие «устойчивое сельское хозяйство»,- считает Пол, - оно означает «едва не умершее ».


Это справедливо: «устойчивая» пермакультура - это еще одно сектантское слово-паразит, которое редко определяется, но оно используется для обозначения всего, что вы хотите.

Чего Уитон хочет от дизайна пермакультуры?

«Я живу в чем-то вроде пышных джунглей. Здесь, в Монтане, я вижу монокультуры, такие как пшеница, которая является разновидностью травы, но редкой разновидностью; мне это кажется очень нездоровым….


Мне просто кажется, что когда у вас много разнообразия, вы получаете намного больше урожая с акра; к тому же быть в саду - радость - я думаю, мы все предпочли бы проводить время, сидя в саду, чем сидеть на пшеничном поле ».

Вы должны любить это - «Я просто чувствую, что…» достаточно хорошо для уважающего себя пермака, нет необходимости возиться со всеми этими скучными старыми рецензируемыми исследованиями и наукой, нет, сэр! А разнообразные посадки с сомнительной урожайностью просто должны быть лучше, потому что, знаете, никто не хочет болтаться ради развлечения посреди 1000 акров монокультурных культур пшеницы или сои.

Думаю, нет, и я точно знаю, как он себя чувствует, поскольку я также предпочитаю сидеть в саду, предназначенном для отдыха, в естественном лесу или в горах, а не на пикниках и в походах по огромным промышленным фермам. Тем не менее, вы можете предположить, что большие поля возделываемых культур могут доставить фермерам удовольствие - гордость и удовлетворение от хорошо выполненной работы, чувство, что они на самом деле кормит мир, - но что в любом случае кому сдались вредоносные фермеры, выращивающие монокультуры?

Уитон признает, что, однако, трудно проводить сравнения между «чем-то, что называется пермакультурой» и промышленными фермами, поскольку не так много демонстрационных участков пермакультуры. Хм, интересно, почему это происходит через 35 лет после появления концепции этого более «гармоничного» метода земледелия?

«Есть какая-то связь, - продолжает Уитон, - это моя истинная функция. Возможно, ИСТИННАЯ функция человечества - иметь эти симбиотические отношения с Природой… в монокультуре этого нет, больше похоже на то, что я делаю Природу своим слугой, своим рабом.


В монокультуре такое чувство, что я сделал природу своей личной с….кой ».

Так что я думаю, что мы ясно понимаем, что пермакультура более «гармонична с природой» и чувствует себя намного лучше, потому что она разнообразна, поэтому она должна быть лучше.


Но главный упор в этой дискуссии состоит в том, что этот Истинный путь пермакультуры, который Уитон называет «коричневой пермакультурой», искажается чем-то еще более расплывчатым:


фиолетовой пермакультурой, которую также можно назвать пермакультурой хиппи. Вы знаете, что это такое: держаться за руки, петь песни, поклоняться Матери-Земле, разговаривать с феями и тому подобное, и Уитона раздражают Пурпурные перманутики, потому что он чувствует, что это отталкивает обычных фермеров, которых он пытается вдохновить коричневой пермакультурой и понимает их ответ:

«Убери ад с моей земли! Я не собираюсь зарабатывать больше денег, выдувая себе радугу из задницы! »

Уитон считает, что американские завсегдатаи склонны считать, что ПК включает в себя своего рода Поклонение Земле. Могу засвидетельствовать, что это обычное дело и в Европе. Разделение Коричневой / Пурпурной пермакультуры примерно отражает


По словам Уитона, некоторые практикующие учителя говорят, что больше не будут использовать слово «Пе..ра», «потому что на нем слишком много волшебной пыли».


Так что теперь мы с большей вероятностью услышим термины «восстановительное сельское хозяйство» (которое включает в себя спорный целостный  ) или «углеродное земледелие» и агроэкологию.

«Я хочу прояснить: пермакультура не позволяет держаться за руки и петь песни».


Это  . Уитон считает, что для людей нормально иметь любые убеждения, которые они хотят, но возникает проблема, когда люди говорят, что нет пермакультуры без магии. Он признает, что существует множество школ пермакультуры; но, с другой стороны, пурпурные сектанты не любят земляные работы с использованием больших машин, которые они рассматривают как чрезмерно агрессивное вмешательство в мать-природу («Это не пермакультура, где любовь, чувак? Где сердце?») хотя, как правильно указывает Уитон, земляные работы составляли одну из основных глав «Руководства для дизайнеров пермакультуры».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика