Разоблаченная Изида. Том 1. С комментариями

«С незапамятных времен, – пишет миссис Лидия Мария Чайлд,[1015] – в Индии поклоняются одной эмблеме, как символу творчества или источника жизни. Это наиболее типичный символ Шивы [Бэла или Махадэва], который вообще связан с его почитанием… Шива не был только восстановителем человеческих форм; он представляет оплодотворяющий принцип, порождающую силу, наполняющую собой Вселенную… Маленькие изображения этой эмблемы, выполненные на слоновой кости, золоте или кристалле, носят как украшение на шее… Эмблема материнства также служит предметом религиозного почитания, и поклоняющиеся Вишну изображают ее на своем лбу горизонтальным знаком… Разве это странно, что они с уважением взирают на великую тайну человеческого рождения? Или они поэтому нечисты, или же это мы не чисты, что не так смотрим на это? Мы проделали далекий путь, и нечисты были тропы с тех пор, как те древние анахореты впервые говорили о Боге и душе в торжественных глубинах своих первых святилищ. Не будем улыбаться над их образом прослеживания бесконечной и непостижимой Причины через все тайны природы, чтобы этой улыбкой не бросать тени от нашей собственной грубости на их патриархальную простоту».

Много таких ученых, которые приложили все усилия, все свои способности, чтобы воздать должное Древней Индии. Колбрук, сэр Уильям Джонс, Бартоломей Сент-Илер, Лассен, Вебер, Стрейндж, Бюрнуф, Гарди и, наконец, Жаколио – все выдвинули свои свидетельства о ее достижениях в законодательстве, этике, философии и религии. Никакой народ на свете никогда не достигал такого величия мысли и идеальных концепций о божестве и его отпрыске, ЧЕЛОВЕКЕ, как санскритские метафизики и богословы.

«Мое недовольство многими переводчиками и ориенталистами, – говорит Жаколио, – хотя я и восхищаюсь их глубокими познаниями, заключается в том, что они, как сами не жившие в Индии, не могут достичь точности выражений и не в состоянии постичь символического значения поэтических напевов, молитв и церемоний и таким образом слишком часто впадают в значительные ошибки, будь то перевод или оценка».[1016]

Далее этот автор, который вследствие долгого пребывания в Индии и изучения ее литературы лучше подготовлен, чем те, кто там никогда не были, говорит нам, что «жизней нескольких поколений едва ли будет достаточно, чтобы только прочесть труды, оставленные нам Древней Индией по истории, этике (морали), поэзии, философии, религии, различным наукам и медицине».

И все же Луи Жаколио в состоянии судить [о философском наследии Индии] хотя бы только по тем немногим отрывкам, доступ к которым всегда зависел от почтительности и дружбы нескольких брахманов, с которыми ему удалось близко подружиться. Показали ли они ему все сокровища? Объяснили ли они ему все, что он хотел узнать? Мы сомневаемся в этом, иначе он не стал бы судить об их религиозных церемониях так поспешно, как он это делал в некоторых случаях, руководствуясь только косвенными данными.