Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

«Наши сингалезские религиозные книги учат, что солнечные и лунные затмения означают падение Раху[1061] (одна из девяти планет), но не дьявола»[1062].

Происхождение мифа о «Драконе», играющего такую выдающуюся роль в «Апокалипсисе» и в «Золотой легенде», а также в повествовании о Симоне Пустыннике, обращающем Дракона в христианскую веру, – несомненно, буддийское или даже добуддийское. Именно чистые доктрины Гаутамы привели к буддизму кашмирцев, первоначальным культом которых был культ Офита, или Змия. Ладан и цветы заменили человеческие жертвоприношения и веру в персонализированных демонов. Настала очередь христианства унаследовать пагубное суеверие о дьяволах, наделенных тлетворными и смертоносными силами. В «Махавансе», старейшей из цейлонских книг, изложено повествование о царе Коверкапале (cobra-de-capello), змеином боге, который был обращен в буддизм святым Рахатом[1063]; и оно более раннее, несомненно, нежели «Золотая легенда», которая рассказывает то же самое о Симеоне Пустыннике и его Драконе.

Логос еще раз торжествует над великим Драконом; Михаил, блестящий архангел, глава эонов, побеждает Сатану[1064].

Заслуживает упоминания тот факт, что до тех пор, пока посвященный молчал о том, «что он знал», он был в совершенной безопасности. Так было в старину, и так это теперь. Как только христианский Бог, эманирующий из Безмолвия, проявляется как Слово, или Логос, последнее становится причиной его смерти. Змий есть символ мудрости и красноречия, но он также является символом разрушения. «Дерзать, знать, хотеть и молчать» – являются основными аксиомами каббалиста. Подобно Аполлону и другим богам, Иисуса убивает его Логос[1065]; он встает опять, в свою очередь убивает его и становится его господином. Может ли быть, что этот древний символ, подобно остальным философским концепциям древности, имеет более чем одно аллегорическое и никогда не подозреваемое значение? Эти совпадения слишком странны, чтобы быть результатом чистой случайности.

И теперь, когда мы доказали эту тождественность между Михаилом и Сатаной, Спасителями и Драконами других народов, что может быть более ясным, нежели то, что все эти философские мифы родились в Индии, в этом всемирном рассаднике метафизического мистицизма?

«Мир, – говорит Раматсариар в своих комментариях к Ведам, – начался с соперничества между Духом Добра и Духом Зла, и так же должен кончиться. После уничтожения материи зло не сможет больше существовать, оно должно возвратиться в ничто»[1066].

В «Апологии» Тертуллиан явно фальсифицирует каждую доктрину и верование язычников, касающееся пророчеств и богов. Он называет их, без различия, демонами и дьяволами, обвиняя последних, что они подвергают одержанию даже птиц небесных! Какой христианин теперь осмелится сомневаться в таком авторитете? Разве Псалмопевец не воскликнул: «Все боги народов – идолы»; и разве ангел школы, Фома Аквинский, пользуясь своим каббалистическим авторитетом, не разъясняет слово идолы как дьяволы?

«Они приходят к людям, – говорит он, – и заставляют людей поклоняться им, совершая перед ними определенные деяния, которые кажутся чудом»[1067].

Отцы были предусмотрительны, так же как и мудры в своих выдумках. Чтобы сохранить беспристрастность, они, после создания дьявола, взялись за создание апокрифических святых. Мы уже назвали нескольких из них в предыдущих главах, но мы не должны забыть Барония, который, прочтя в одном труде Хризостома о священной Ксенорис (это слово означает пара), – принял это за имя святого и тотчас приступил к созданию из него мученика из Антиохии, причем дал подробную и подлинную биографию «благословенного мученика». Другие теологи сделали из Аполлиона, или, вернее, из Apolouôn, – Антихриста. Apolouфn есть платоновский «мойщик», бог, который очищает, отмывает и освобождает нас от греха, но он был таким образом переделан в того, «чье имя на еврейском языке – Абаддон; а на греческом языке его имя Аполлион» – дьявол!