Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

Изображение исчезло как бы по мановению волшебной палочки. Старик утвердительно кивнул головой, но остался бездвижным. Затем он забормотал опять какие-то странные слова и вдруг запел. Мелодия была медленная и монотонная, но после того, как он пропел несколько строф на том же самом незнакомом языке, не меняя ни ритма, ни мелодии, он произнес речитативом на своем ломаном русском языке следующие слова: «Теперь, ханум, смотри хорошенько, поймаем мы его или нет – судьбу этого вора мы узнаем этой ночью», и так далее.

Те же самые тени начали сгущаться, и затем, почти без перехода, мы увидели этого человека лежащим на спине в луже крови поперек седла, и двух всадников вдалеке, удаляющихся полным галопом. Охваченная ужасом и отвращением при виде этой картины, я не хотела дальше смотреть. Старик, выйдя из палатки, позвал нескольких курдов, стоящих около нее, и, как казалось, давал им указания. Спустя две минуты дюжина всадников полным галопом помчалась с горного склона, на котором находился наш лагерь. Рано утром они возвратились с утерянными вещами. Все седло было покрыто свернувшейся кровью, и, разумеется, мы оставили его им. Они рассказали, что, приближаясь к беглецу, они увидели на гребне отдаленного холма двух удаляющихся всадников и, подъехав, нашли этого татарина-вора мертвым на украденных им вещах в точности так, как мы видели его в магическом зеркале. Он был убит двумя бандитами, и их несомненное намерение ограбить его было пресечено внезапным появлением отряда всадников, посланных старым кудианом.

Наиболее замечательные результаты достигаются восточными «мудрыми людьми» простым актом дыхания на человека, либо с доброй, либо со злой целью. Это чистый месмеризм; а среди персидских дервишей, которые этим занимаются, животный магнетизм усиливается магнетизмом стихий. Они думают, что если кто-либо стоит лицом против ветра, то он подвергает себя опасности; и многих из этих «сведущих» в оккультных делах невозможно уговорить пойти во время солнечного заката в направлении против ветра. Мы знавали одного старого перса из Баку[1264] на Каспийском море, который обладал наиболее незавидной репутацией умельца наводить чары с помощью ветра, который очень часто дует в том городе, как показывает само его персидское название[1265]. Если человеку, против которого возгорелся гнев этого старого черта, приходилось идти против этого ветра, то он [колдун] появлялся как бы по мановению волшебной палочки, быстро переходил через дорогу и дышал ему в лицо. С этого момента всякие несчастья преследовали последнего – он находился во власти чар «дурного глаза».

Колдовство иезуитского отца посредством дыхания

Применение человеческого дыхания колдунами в качестве дополнительного средства для достижения своих гнусных целей поразительно отображено в нескольких ужасных случаях, отмеченных во французских летописях – в особенности с несколькими католическими священниками. В сущности, этого вида колдовство было известно со времен глубочайшей древности. Император Константин (в уставе IV, «Code de Malef.», и так далее) предписал суровейшие наказания для тех, кто прибегает к колдовству, чтобы посягать на невинность и возбудить незаконную страсть. Августин («Cité de Dieu») предостерегает против него; Иероним, Григорий, Назианзен и многие другие церковные авторитеты осуждают это преступление, нередкое среди духовенства. Бафе (кн. V, т. 19, гл. 6) излагает дело кюре из Пейфана, который посредством колдовства обесчестил весьма уважаемую и добродетельную леди, свою прихожанку Дам дю Лье, за что был сожжен заживо парламентом Гренобля. В 1611 году священник по имени Гауфрид был сожжен парламентом Прованса за совращение в исповедальне кающейся Магдалины де ла Палю, путем дышания на нее, и погружения ее, таким образом, в состояние исступленной грешной любви к нему.