Разоблаченная Изида. Том I

В случаях наиболее глубокого каталептического ясновидения, каких добился Дю Потэ и которые очень живо описаны покойным профессором Уильямом Грегори в его «Письмах о животном магнетизме», дух настолько освобождается от тела, что он уже не мог бы сам в него возвратиться без содействия усилий воли месмеризатора. Практически усыпленный мертв и, если его предоставить самому себе, дух ушел бы от него навсегда. Хотя и независим от оцепеневшей физической оболочки, наполовину освободившийся дух все еще останется привязанным к ней магнетическим шнуром, который ясновидящие описывают, как темный и дымный по сравнению с непередаваемой прозрачностью астральной атмосферы, через которую они смотрят. Плутарх, повествуя о Теспезии, который упал с большой высоты и пролежал три дня, считаясь мертвым, излагает переживания последнего в течение этого периода частичной смерти:

«Теспезий», – рассказывает он, – «увидел, что он отличается от окружающих его умерших. Те были прозрачны и окружены сиянием, тогда как он влачил за собою след темного излучения, теневую линию».

Все его описание, подробное и обстоятельное в деталях, подтверждается ясновидящими всех времен, и постольку, поскольку этого рода свидетельства могут быть приняты, оно очень важно. Каббалисты, как они истолкованы Элифасом Леви в его «Духовной науке», говорят, что

«Когда человек засыпает своим последним сном, он до того, как обретет сознание в том свете, видит что-то вроде сновидения. В зависимости от того, как он верил при жизни, он видит или прекрасное видение или ужасный кошмар, рай или ад. Вот почему часто случается, что испуганная душа буйно устремляется назад в земную жизнь, которую только что оставила, и вот почему некоторые, кто были по-настоящему мертвы, то есть те, кто, если бы их не трогали и оставили в покое, мирно ушли бы навсегда в тот свет в состояние бессознательной летаргии, если их слишком скоро хоронят, снова оживают в могиле».

В этой связи читатель, может быть, вспомнит, хорошо известный случай с одним стариком, который в своем завещании распорядился выдать щедрые подарки своим осиротевшим племянницам. Завещание перед самой смертью он вручил своему богатому сыну вместе с приказаниями, чтобы его воля была выполнена. Но он пробыл мертвым всего несколько часов, как сын, очутившись наедине с трупом, разорвал завещание и сжег его. Очевидно, сцена этого возмутительного поступка настолько подействовала на витающий дух, что он возвратился в тело, и старик, приподнявшись со своего смертного ложа, произнес яростное проклятие ужасом объятому негодяю, после чего упал обратно на ложе и испустил дух – на этот раз навсегда. Дион Буциколт воспользовался такого рода эпизодом для своей впечатляющей драмы «Людовик XI»; а Чарльз Кейн производил глубокое впечатление в роли французского монарха, когда этот мертвый король оживает на мгновение и схватывает корону в том момент, когда к ней приближается принц-наследник.

Леви говорит, что оживление не является невозможным, пока жизненный организм не разрушен и астральная душа недалеко.

«Природа», – говорит он, – «ничего не совершает внезапными рывками, и смерти предшествует некоторое состояние в роде летаргии. Это какое-то оцепенение, которое может быть преодолено сильным потрясением или магнетизмом могущественной воли».

Именно таким образом он объясняет воскрешение мертвеца, которого бросили на кости Елисея. Он объясняет это тем, что в тот момент душа витала около тела; по преданию, в это время на погребальную процессию напали разбойники; испуг участников процессии передался по симпатической связи душе умершего, которую охватил ужас при мысли, что разбойники осквернят ее тело, и она «с силою снова вошла в него, подняла и спасла его». Те, кто верят, что душа переживает тело, в приведенном случае не усмотрят ничего сверхъестественного, а только – чистое проявление закона природы. Рассказывать же этот случай материалисту, как бы достоверно он ни был засвидетельствован, напрасный труд; богослов, который везде в природе ищет особое провидение, причислит его к чуду. Элифас Леви говорит:

«Это воскрешение они приписали соприкосновению с костями Елисея, и, логически, с тех пор началось поклонение мощам».

Бальфур Стюарт прав – ученые «ничего или почти ничего не знают об элементарной структуре и свойствах материи, органической и неорганической».