Разоблаченная

Я принимаю неизбежное. Я не могу это остановить. Я хочу этого. И получу. Он будет моим. Не могу сопротивляться. Это бесполезно.

И снова его язык доводит меня до оргазма. Я буквально страдаю от силы этого кульминационного момента, так сильно он бьет меня следом за двумя предшествующими. Мне кажется, он наказывает меня. Заставляет кончать снова и снова. Я не могу остановиться. Он не даст мне остановиться. Я не знала, что это возможно: просто кончать и кончать и снова кончать, это похоже на падающее друг за другом домино. Его пальцы врезаются в меня, мнут мои затвердевшие соски, а я плачу, плачу, рыдаю от вины и блаженства. Агония экстаза. Он провоцирует меня на это, он делал это со мной раньше, и мы были здесь раньше. Здесь и сейчас.

Так близко и так далеко.

Я отстраняюсь от него, уворачиваюсь от его нетерпеливого проворного рта, а он следит за мной. Бросаюсь на него обратно, врезаюсь, и мой рот сминает его губы.

− Сотри все, Логан, − мое дыхание сливается с его, − смой с меня все. Пожалуйста. Пусть все исчезнет. Забери все.

− Я не могу, детка, − говорит он, и его низкий голос дрожит. − Я не могу ничего изменить.

− Нет, ты можешь. Ты изменил меня.

Я нуждаюсь в нем. Хочу его чувствовать. И больше не могу играть в эти детские игры, в которых секс невозможен, притворяться как будто мы все ближе и ближе и не доходить до конца.

Мы стоим на коленях в центре постели, в объятиях, рты разбиваются, сталкиваются и сминаются, его руки обнимают меня, пальцы пробегают вдоль позвоночника и скользят ниже, обхватывают мои ягодицы с яростной силой, и я сейчас против него, грудь упирается в его твердую грудь. Я чувствую его член между нами, толстый жесткий горячий стержень у моего живота. Я сжимаю запутанные пряди его светлых волос, заставляя его приблизиться, и тяну свою руку между нами, чтобы схватить его за эрекцию и размазывать вязкую жидкость на моей ладони и по всей его длине. Он стонет, и я вкушаю этот звук. Я пробую и проглатываю его, снова поглаживаю его, выдыхаю и вздыхаю.

Наклоняюсь к нему, и он опускается на спину.

− Изабель...

− Я не могу... Логан, я умру без этого. Умираю без тебя, − шепчу эти слова в район челюсти рядом с мочкой уха, а потом целую место, которого коснулись мои слова.

Его ноги подрагивают на кровати, и я знаю, он тоже чувствует отчаяние. Он борется сейчас, с собой, со мной. И я тоже пытаюсь одолеть это, но мы оба обречены на проигрыш.

Сижу на нем, оседлала, упираясь коленями в матрас прямо над развилкой его бедер, моя задница болтается в воздухе, влага сочится из киски. Наклоняюсь, и его член чуть приоткрывает меня.

− Изабель, о черт, Изабель. Это. Боже, бог мой, − сейчас он заблудшая душа. Он не может противостоять этому.

− Боги... черт возьми.

Мы обречены сделать это вместе. Быть заложниками ситуации, связанные ею.

− Смотри на меня, Логан, − умоляю я. Он распахивает глаза, и в моей душе вспыхивает пламя цвета индиго. − Не смей отводить от меня взгляд.

Мы оба знаем, почему не должны это делать. Почему чувствуем, будто что-то не так, даже если испытываем от этого удовольствие.

Я только что была с Калебом.

И воспоминания одолевают меня. Это видно по моим глазам, я уверена. Логан видит это.

− Детка, я рядом. − Его взгляд смелый, сильный и непоколебимый.

Мы застыли в этот момент, так пронзил меня его прямой взгляд, когда наши глаза встретились. Ни я, ни он не отводили взгляд.

Мои руки прижаты к его груди, грива моих волос чернильным покрывалом укутывает нас и скрывает от всего мира, когда я наклоняюсь вперед и целую его.

О, рай, красота поцелуя так бесконечна и дика. Это заставляет мое сердце взволнованно стучать, язык − чувствовать мою сущность на его губах и лизать его; это заставляет мою душу петь, почувствовать безумную потребность в силе его губ на моих, заставляет все мое существо вибрировать от чистой и восторженной радости, чтобы отдаться этому, ему, нам.

Я не останавливаю себя. И не останавливаю его.

Я опускаюсь на него, пока мы целуемся, погружаю язык в тепло его рта, он приподнимается ко мне, наполняет меня и возносит до растягивающей ноющей, пылающей, красивой полноты. Не могу не плакать от этого великолепия.

− О боже, Логан. Логан... − Я рыдаю.

− Черт возьми, о мой чертов бог на небесах, − выдыхает он, и его руки взлетают мне на бедра, парят над моей задницей, бедрами, спиной, прочесывая каждый дюйм моей плоти, которой он может достичь.

− Изабель, моя Изабель, боже, ты дьявольски совершенна.

И нет ничего, кроме нас. Я пронзена им, полностью усажена на него. Я не могу двигаться. Могу дышать, и хотя бы раз в жизни чувствую, что, наконец, могу это сделать. Он мое дыхание. Он наполняет меня до растягивающего предела, и я схожу с ума от этого безумия. Он наполняет меня до обжигающего чувства. Нет ничего подобного, никогда не было ничего, что соответствовало бы совершенству его тела во мне. Мы пара, созданы друг для друга.

− Изабель... − стонет он.