Разоблаченная

Мы на улице, стоим на тротуаре возле его внедорожника. Впервые в жизни все чувствуется... нормальным. У меня есть надежда. Я чувствую, что я как новый человек, становлюсь какой-то цельной.

Мое сердце наполнено.

Я люблю Логана. Он любит меня.

Мой мир расцветает новыми возможностями.

И тут у меня стынет кровь.

Сначала я вижу Томаса. Высокий, пугающий, у него кожа черная как ночь, а зубы белые, как клавиши пианино. В его руках что-то длинное, тонкое и темное, не пистолет, а какая-то палка. Дубинка. Я не знаю, откуда появился Томас. Его не было, нигде не видно, а потом в один миг, и бах, вот он. И у меня нет времени даже просто открыть рот.

Рука Томаса отсвечивает в ярком золотом свете раннего вечера. Слышен глухой стук, и дубинка соприкасается с головой Логана, прямо за ухом, именно там. Точно. Отработанный удар. Я вижу, как Логан падает, блеск мгновенно исчезает из его глаз.

Я набираю в легкие воздух, для того чтобы закричать, но ладонь закрывает мой рот. Лен. Я выкручиваюсь, пинаюсь.

− Ты думала, я не найду тебя? − это не Лен говорит мне в ухо.

Твой голос.

Я чувствую, как слезы отчаяния наполняют мои глаза и давят на веки. Нет. О нет. Только не это. Только не ты. Не надо снова. Не сейчас.

Я чувствую движение, осязаю дуновение ветерка от твоих шагов позади меня и потом передо мной. Вот ты где. Прекрасный красавец. Спокоен и собран. Хладнокровен. Я чувствую твой одеколон. Черный костюм, малиновая рубашка, верхняя пуговица расстегнута, ты без галстука. У тебя пистолет в руке. Плоский, черный, маленький для твоей большой ладони.

Ты смотришь на меня. Не улыбаешься.

− Я думал, что смогу отпустить тебя, − говоришь мне. У тебя такое выражение лица... почти грустное. Опечаленное. Ты смотришь на Лена чуть позади и надо мной. − Я ошибался.

Я чувствую, как что-то острое касается моей шеи. Игла. Она колет, и что-то ледяное пронзает меня.

Тьма восстает из теней у моих ног. Тянется ко мне.

Я борюсь с ней.

Он направляет пистолет на Логана.

Нет!

Нет! Я кричу, но из меня вырывается лишь слабый всхлип.

И я наблюдаю в замедленном действии, как твой палец напрягается на металлическом полумесяце спускового крючка.

НЕТ!

Мне хочется кричать и плакать, но я не могу. Могу лишь раствориться и исчезнуть во тьме.

Я не вижу случившегося. Лишь слышу звук ВЫСТРЕЛА!

А после лишь неопределенность.

Холод, мрак и пустота.

[1] ПТСР − посттравматическое стрессовое расстройство.

ГЛАВА 15

Сознание ускользает от меня. Я ищу его. Я пробираюсь сквозь тьму, барахтаюсь в беззвучной и бесчувственной тишине. Сознание близко. Медленно скольжу к нему, будто вот-вот проснусь. И снова окажусь там, где есть возможность узнать себя, но нет шанса по-настоящему выполнять высшие функции.

Я борюсь. Но это все равно, что быть завернутым в кокон; в этой битве мне не победить. Я сдаюсь.

***

Мои волосы намотаны на кулак. Голова откинута назад. Притворный стон боли, хоть и ожидаемый, когда твои волосы больно тянет чья-то пятерня.

Я стою на кровати на четвереньках в темноте. Тишину нарушают только мои вздохи и низкие мужские стоны позади меня.

Это больно. Слишком большой, слишком сильно. Слишком жестко, слишком грубо.

Кажется, что я стою здесь на коленях уже целую вечность. Принимаю в себя толчки, которые наказывают и возбуждают. Я мокрая.

Я хочу, чтобы это прекратилось.

Но мне не разрешается говорить. Нельзя издавать ни звука, только стоны. Я знаю правила игры. И знаю, каково будет наказание, если я их нарушу.

Я хочу кончить. Но дыхание с запахом виски вновь обжигает мою шею, и оргазм кажется недосягаемым.

Шлепок по ягодице.

− Назови мое имя.

Это грубое невнятное рычание − приказ.

− Калеб... − говорю я шепотом.

Снова шлепок, по другой ягодице.

− Скажи еще раз.

− Калеб.

− Громче.

Шлепает меня еще сильнее.

Боль пронзает меня насквозь. Это не игривые сексуальные шлепки. Такие удары предназначены для того, чтобы наказать за ошибку и причинить страдания.

По крайней мере, эта боль отвлекает меня от неприятных ощущений.

− Калеб! − говорю я громко.

− Сейчас ты кончишь.

Несмотря на исходящий от него запах алкоголя, слова звучат ясно и отчетливо, а не невнятно.

Я не могу кончить, но не смею этого сказать. Притвориться, как со стонами тоже не получится. Я уже уяснила, что очень плоха в симуляции оргазмов. Как всегда наступаю на одни и те же грабли.

− Кончай, Икс. Кончай сильно.

− Я...

Теперь сверху. Он все еще позади меня, толчки продолжаются, не слабеют. Пальцы сжимают мою талию и бедра. И я сначала слышу только шипение и ничего больше.

Рука, сжимающая мои волосы в кулаке, сильно дергает назад. Задирая голову так, что я вижу потолок. Запах виски достает везде, окутывает мое лицо, и я слышу:

− Кончай для меня, Икс.

Пальцы быстро и точно двигаются по нужным местечкам моей киски и молнии пронзают меня внезапно, горячо. И, слава богу, мне не нужно притворяться. Удовольствие кажется всего лишь скучной рутиной, по сравнению с жаждой освобождения.

Но я не чувствую свободы. Даже когда давление сзади ослабевает, и сдвигается к краю кровати. Я остаюсь на коленях, восстанавливая дыхание. Кожа на голове саднит.