Разобранные

В конце концов толпа редеет, и Льву удается подняться на ноги. Джинсы разорваны на колене. Во рту привкус крови, – наверное, он прикусил язык. Он оглядывается, пытаясь понять, что происходит. Большая часть ребят уже на улице, некоторые побежали еще дальше. В школьном дворе остались только те, до кого новости дошли слишком поздно, и те, кому было просто лень убегать.

– Не стой здесь, – советует Льву пробегающий мимо парень. – Клапперы засели на крыше!

– Нет, – возражает ему другой, – я слышал, они в столовой.

Вокруг расхаживают растерянные полицейские, изо всех сил делая вид, что понимают, что происходит и куда нужно идти. На самом деле они бесцельно бродят из стороны в сторону, не в силах бороться с укоренившейся привычкой постоянно совершать какие-то действия.

Коннора и Рисы нигде нет. Они бросили его.

Лев понимает, что оставаться во дворе опасно. Если он не уйдет с теми, кто еще здесь, полицейские рано или поздно обратят на него внимание.

Он убегает, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Подкидыш, оставленный на крыльце, и тот чувствует себя увереннее. Лев даже не знает, кого винить за то, что случилось с ним. Пастора Дэна, давшего ему волю? Самого себя за то, что предал своих единственных друзей, которые хотели спасти его? Может быть, Бога за то, что ниспослал на его долю такое тяжкое испытание? Ты можешь стать кем угодно, сказал пастор. Но сейчас Лев чувствует себя никем. Вот оно, чистое одиночество: Леви Колдер перестал существовать.

19. Коннор

Антикварный магазин расположен в старой части города. На улице растут большие деревья. Прямо над дорогой их ветви причудливо сплетаются, уступая место крышам грузовиков. Мостовая засыпана желтыми и красными осенними листьями, но и на ветвях их еще немало, и над дорогой, как и летом, висит призрачный шатер.

Малышка сделалась совсем безутешной, рыдает без конца. Коннору ужасно хочется посетовать на непрекращающийся плач, но он вынужден держать жалобы при себе – ведь если бы не он, никакого ребенка с ними не было бы.

На улицах не много людей, но их достаточно. По большей части, это старшеклассники, болтающиеся по округе без особого дела и, вероятно, рассказывающие всем желающим жуткую историю сегодняшней террористической атаки Клапперов на школу.

– Я слышал, это анархисты.

– А я слышал, что сектанты.

– А мне говорили, что они делают это просто так, без особой цели.

Клапперы считаются такими опасными именно потому, что никто не знает, за что они, собственно, выступают.

– Это ты хорошо придумала, – говорит Коннор Рисе по пути к антикварному магазину. – Притвориться Клапперами. Я бы никогда не додумался до такого.

– Ну, ты же додумался вырубить того инспектора в лесу при помощи его же собственного пистолета.

Коннор ухмыляется.

– Я действую инстинктивно, а ты обдуманно. У нас получилась отличная команда.

– Да уж. Правда, без Льва мы не так эффективны.

Услышав имя мальчика, Коннор чувствует новый приступ гнева. Потирая руку, он понимает, что она еще не зажила в том месте, где в нее впился зубами Лев, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что он сделал сегодня.

– Ладно, давай забудем его. С ним покончено. Мы сбежали, так что его слова не имеют значения. Теперь его отправят на разборку, как он и хотел, а значит, мы его больше не увидим.

И все-таки Коннор испытывает жалость. Он рискнул жизнью, чтобы спасти Льва, сделал, что мог, но успеха не добился. Если бы я обладал даром убеждения, думает мальчик, сказал бы ему что-то такое, что переубедило бы Льва. Впрочем, что бы я мог ему сказать? Лев знал, что его принесут в жертву, с самого рождения. Нельзя изменить последствия тринадцатилетней промывки мозгов за два дня. Антикварный магазин старый, деревянная входная дверь вся в белых чешуйках краски. Нажав на ручку, Коннор открывает дверь, и помещение оглашается мелодичным звоном колокольчиков. Аналоговая защита от непрошенных гостей.

Покупатель в магазине только один: мрачный пожилой джентльмен в твидовом пальто. Он смотрит на вошедших без особого интереса, но с легким раздражением, – вероятно, его беспокоит плач ребенка. Поэтому он уходит в дальний угол помещения, заставленного всевозможным старьем. В магазине можно найти предметы из всех эпох американской истории. На старинном кухонном столе с хромированными краями разложена целая экспозиция плееров iPod и других миниатюрных коробочек времен дедушки. На экране антикварного плазменного телевизора разворачивается действие какого-то допотопного фантастического фильма. Судя по всему, речь идет о техногенном будущем, которое так и не наступило: седовласые сумрачные гении и летающие машины остались фантастикой.

– Что вас интересует? – спрашивает выходящая из-за кассового аппарата пожилая женщина, скрюченная, как знак вопроса. В руках у нее палка, хотя не похоже, чтобы она в ней нуждалась.

Риса качает ребенка, безуспешно стараясь утихомирить его.

– Мы ищем Соню.

– Вы ее нашли. Что вам нужно?

– Нам нужна… ну… как бы это сказать… помощь, – объясняет Риса.

– Да, – подтверждает Коннор, – один человек сказал нам обратиться к вам.