Разобранные

– Никогда не суди по внешности, – парирует старушка. – Я вот, к примеру, когда тебя впервые увидела, решила, что ты умный малый.

– Очень смешно.

Оказавшись внизу, Соня шарит рукой по стене и, нащупав выключатель, зажигает свет.

Риса изумленно вздыхает, Коннор смотрит на нее и оглядывается, пытаясь понять, что ее так поразило. В углу стоят три неподвижные фигуры: девочка и два мальчика.

– В вашей маленькой семейке пополнение, – говорит им Соня.

Ребята продолжают стоять как изваяния. Старшеклассники, как и Коннор с Рисой. Их тоже хотели отдать на разборку, это видно с первого взгляда. Усталые и измученные. «Интересно, я так же выгляжу?» – думает Коннор.

– Бога ради, прекратите на меня пялиться, – говорит Соня. – А то вы похожи на выводок крыс.

Пожилая дама начинает расхаживать по подвалу, указывая, где и что лежит.

– Здесь консервы, и нож тоже должен быть где-то тут. Ешьте что хотите, но не оставляйте объедков, а то появятся настоящие крысы. Туалет с ванной дальше. Поддерживайте там чистоту. Я схожу в магазин за детским питанием и бутылочкой. Да, кстати, здесь есть аптечка. Надо промыть рану от укуса, кто бы там тебя ни тяпнул.

Коннор старается сдержать улыбку. Старушка крайне наблюдательна.

– Сколько еще ждать? – спрашивает самый старший из ребят, прячущихся в подвале, – крепкий, мускулистый юноша. Он постоянно кидает на Коннора настороженные взгляды, считая, очевидно, его способным оспорить его роль альфа-самца.

– А тебе какая разница? – спрашивает Соня. – На деловую встречу опаздываешь?

На это парень ничего не отвечает, только скрещивает руки на груди. На запястье у него татуировка – свирепая акула скалит зубы. О да, думает Коннор, очень страшно. Я впечатлен.

– Еще четыре дня, и я избавлюсь от вас навсегда, – вздыхает Соня.

– А что будет через четыре дня? – спрашивает Риса.

– Мороженщик приедет, – отвечает Соня.

Не говоря больше ни слова, старушка с проворством, которого Коннор никак не ожидал, взбирается вверх по лестнице и захлопывает крышку люка.

– Детка, мадам Дракониха ни под каким видом не хочет говорить, что будет дальше, – говорит долговязый светловолосый парень с легкой ухмылкой, по всей видимости никогда не покидающей его лицо. Его покрасневшие глаза говорят о том, что он провел немало бессонных ночей, но прическа по-прежнему безукоризненна. Одет парень в какие-то обноски, но по едва заметным признакам можно заключить, что он из богатой семьи.

– Нас отправят в заготовительный лагерь – вот что будет дальше – и там разрежут на куски, – отвечает девушка. Она азиатка и выглядит почти так же круто, как и парень с вытатуированной на руке акулой. Волосы ее выкрашены в темно-розовый цвет, а на шее красуется кожаный чокер с острыми клепками.

Парень с татуировкой неодобрительно смотрит на нее.

– Может ты перестанешь нести чушь насчет конца света и всего такого.

Коннор замечает у парня на щеке четыре длинные параллельные царапины, сделанные определенно женскими ногтями; а у девушки-азиатки, в свою очередь, имеется синяк.

– Это не конец света, – огрызается девушка, – это просто конец нас.

– Ты прекрасна в своем нигилизме, – замечает долговязый.

– Заткнись, а?

– Ты говоришь это только потому, что ты понятия не имеешь, что это такое.

Риса многозначительно смотрит на Коннора, и он понимает, что она хочет сказать: «Неужели придется провести четыре дня с ними?» Тем не менее она делает первый шаг и представляется. Коннор, хоть и без особого рвения, присоединяется к ней.

Выясняется, что у каждого обитателя подвала, как и у каждого, обреченного на разборку, имеется своя печальная история. И все как одна – на 10 пачек бумажных платочков.

Ухмыляющегося долговязого парня зовут Хайденом. Как правильно предположил Коннор, он из ужасно богатой семьи. Родители развелись и стали делить имущество, к которому, видимо, причислили и его. Между ними произошла эпическая битва, и спустя два с половиной года после развода судебная тяжба все еще продолжалась. Единственным итогом затянувшейся войны стало соглашение о том, что каждый из родителей предпочел бы видеть сына в заготовительном лагере, нежели поступиться правом быть его опекуном.

– Если бы энергию, затраченную родителями, удалось преобразовать в электричество, его бы хватило, чтобы несколько лет обслуживать небольшой городок, – прокомментировал Хайден.

Девушку зовут Маи. Ее родители очень хотели мальчика. В конце концов сын у них все-таки родился, но после появления на свет четырех дочерей. Маи была четвертой.

– В том, что меня решили отдать на разборку, – заметила Маи, – нет ничего нового. В Китае во времена, когда правительство запрещало семьям иметь больше одного ребенка, девочек убивали направо и налево.