Разочарованные (СИ)

– Папа, – сказал Драко и замолчал. Он не знал, что можно еще сказать, за что извиниться. Ему хотелось упасть и плакать, но он не мог, потому что был не один. Отец бы пришел в ярость, если бы он проявил слабость на глазах у посторонних. Вместо тысячи слов, он лишь вымолвил, – Я позабочусь о маме. Обещаю.

Ноги парня подкосились, и он рухнул на колени перед трупом отца. Одна позорная слезинка все же сбежала, но Драко быстро ее смахнул. Он взял руки отца, сложил их на животе и последний раз прижался к ним, целуя. Парня что-то смутило, но он не сразу понял что.

Драко встал, расправил складки на камзоле отца, привел в порядок его волосы, что растрепал такой жестокий ветер, и только после отряхнул себе брюки.

– Заноси обратно, – дал команду старший, и носилки вновь оказались на плечах рабочих. Мерно покачиваясь, они уносили Люциуса Малфоя в последний путь, обрекая на вечные стенания в этом ужасном месте.

– Вот, возьмите, – протянул Драко небольшой мешочек, набитый золотыми галеонами.

– Ох, сир, вы такой щедрый. Храни вас Мерлин, мой мальчик, – расплылся в улыбке мужчина, обнажая гнилые зубы.

Драко уже обернулся и поднял воротник, пряча лицо от холодного ветра, но снова развернулся.

– А его вещи? Вы их отдадите?

– У него была тут только волшебная палочка, мсье. Но Министр магии должен был самолично ее отдать, вместе с письмом, разве нет?

– Да, наверное, – как эхо, ответил Драко. – А где его кольцо?

– Какое кольцо?

– Перстень, – пояснил Драко. – Вот такой, как у меня, – он снял перчатку, показывая.

– Не было, – ответил бригадир.

– Вы уверены? – мужчина кивнул. – Кольцо не такое дорогое, но это семейная реликвия, понимаете? Мне бы хотелось, чтобы…

– Мсье, мы не воры! – возмутился мужчина. – В камере ничего не было, даже пера и бумаги!

– Спасибо, – грустно улыбнулся Драко. Немного подумав, парень достал из кармана еще один мешочек с золотом. – Позаботьтесь о нем.

– Вы так щедры, господин, – пресмыкался перед ним человек. – Все будет красиво. Я самолично выберу самое красивое место и буду ухаживать за могилой.

– Спасибо. И если вы все же найдете его вещи, то я буду столь же любезен.

– Ох, сир, конечно. – Сквиб даже поцеловал руку Драко перед тем, как скрыться.

Железная решетка упала, скрывая Азкабан от окружающего мира. Лишь стены, серые от боли и слез грустно взирали на молодого человека, который вновь упал на колени, позволяя себе забыться на пару секунд в слезах. Сильный ветер нещадно хлестал по лицу, задевая самые нервы, трепал волосы, безжалостно наводя беспорядок, и пронизывал насквозь. Когда с дрожью стало бессмысленно бороться, Драко поспешил к сотруднику Министерства, который ждал его с порт-ключом и бумагами для подписи.

Драко пробыл в Министерстве магии до самого вечера. Парень ошибочно предположил, что он просто подпишет бумагу о том, что посещал сегодня тюрьму, и его отпустят домой. Но многие пришли позлорадствовать, выразить мнимое соболезнование и разделить боль утраты. Но Малфой все выдержал стоически – его голова ни на секунду не опустилась, плечи ни разу не дрогнули, а спина ни разу не согнулась, упрямый подбородок смотрел гордо вверх. Сначала Драко хотел сбежать под любым, пусть и дурацким, предлогом, но теперь уже положение обязывало доиграть до конца. Он стерпит, пока самая мелкая пешка в этом Министерстве будет смеяться над ним, запомнит его и обязательно дождется того момента, когда он им это припомнит…

Как только юноша оказался в Малфой-мэноре, он сразу пошел к матери. Она была такой счастливой в своем выдуманном мире, что Драко чувствовал себя лишним, когда вторгался к ней. Постучав, он вошел в ее комнату, где всегда так приятно пахло розами и ванилью. Парень не знал, как живут принцессы и чем они пахнут, но, наверняка, розами.

– Мама? – Позвал парень, осторожно заглядывая.

Тут же материализовался домовик.

– Миссис Малфой уже спит.

Драко все равно прошел и сел на край кровати. Лицо матери было таким умиротворенным. Разгладились морщинки, что уже покрыли ее лицо. Он не сильно сжал ее руку, аккуратно целуя. Пожалуй, это была единственная близость, что их еще связывала. Женщина так и не проснулась, и Драко пошел к себе в комнату. Домовик, проинформировав Драко, что хозяйка приняла лекарство сегодня, тоже покинул комнату.

Вместо того, что пойти к себе и смыть грязь сегодняшнего дня, парень направился в кабинет отца. Это была святая святых этого дома. Никто, кроме Люциуса, не смел сюда заходить без особого приглашения, даже домовики прибирались исключительно с его позволения.