Разочарованные (СИ)

Том Реддл сидел за столом, подперев подбородок руками, и наблюдал за суматохой. Это было не обязательно, но он хотел довести дело до конца. Теодор Нотт достаточно долго диктовал свои условия. И Реддл решил временно перенять инициативу – ровно настолько, насколько позволит золотая нить на запястье.

– Он приходит в сознание! – выкрикнул кто-то из докторов.

Люциус был одним из лучших генералов его армии, поэтому Темный Лорд встал рядом с диваном, внимательно смотря за Малфоем. Даже для Реддла картина, развернувшаяся перед глазами, была мерзкой, но он продолжал смотреть, как грудь Люциуса тяжело поднималась, как кровь бежала прямо на пол, собирая приличных размеров лужи, как дрожало горло, когда раненый пытался сделать вдох.

Он был бледным и походил на мертвеца. Но рваные хрипы свидетельствовали о том, что это был все еще живой человек.

– Я умираю, сир, – хрипит Люциус, выпуская изо рта красные пузыри.

– Что за вздор! – резко произносит Реддл. – Ты обязательно поправишься, мой скользкий друг, – бледные губы дрогнули в подобии улыбки.

– Я уверен в этом, мой Лорд, – произнес Люциус. – Практически также сильно, как в том, – тут он закашлялся, а спустя минуту продолжил. – Также сильно, как в том, что Лорд Волан-де-Морт любит мою жену!

– Вы бредите, Люциус!

Короткий взмах руки, и кабинет опустел.

– О да, мой Лорд, – Люциус даже смог улыбнуться. – Именно поэтому я и умираю. Я просто не смею стоять на пути у своего господина.

– Люциус, – взгляд Реддла смягчился на несколько мгновений, но Малфой уже этого не видел, провалившись в беспамятство.

Люциусу казалось, что он проспал целую вечность – именно так он объяснил себе свое подозрительно хорошее самочувствие. Опустил подбородок на грудь – и она была здоровой – в ней не зияла огромная дыра.

– И сколько же я проспал? – под нос пробормотал Люциус.

– Очень долго, – ответили ему.

Мужчина обернулся и прищурился, потому что солнце его слепило.

– Нарцисса? – недоверчиво спросил Люциус.

Женщина до боли был той, которую он любил. Которую он помнил именно такой – нежной, восемнадцатилетней и безумно красивой, с чертятами во взгляде.

– Но почему ты тут? – не понимал мужчина.

– Ждала тебя, любимый.

– Но ты ведь… – А потом все понял. Обернулся назад, где осалась телесная оболочка. – Я тоже, да?

Она лишь кивнула.

– Почему ты все еще в мэноре?

– У меня было неоконченное дело, но новая миссис Малфой нашла мою волшебную палочку, так что мои дела окончены, – улыбнулась Нарцисса. – И я ждала тебя. Мы все делали вместе, Люциус, и я не могла уйти без тебя, – грустно улыбнулась женщина. – Но как я вижу, ты со мной не пойдешь.

– Пойду! – с готовностью ответил он.

Она лишь рассмеялась молодым и звонким смехом, а потом взяла его руку и подняла вверх, закатывая рукав:

– У тебя тоже есть незавершенные дела, – кивнула она на след от обета. Люциус протяжно выдохнул, вкладывая все свое сожаление. – Но нам ведь некуда спешить? – ее широкая улыбка заставила Люциуса повторить ее.

Пара призраков вздрогнула, когда послышались шаги за дверью. Нарцисса обняла Люциуса, и они растворились, потому что живые никогда не должны видеть мертвых.

– И что это значит? – Гермиона поджала губы, когда Темный Лорд втолкнул ее в кабинет.

– Люциус вернулся.

– Сегодня?

Его следующие слова ее убили:

– Вы вдова.

Она смотрит на него и не может поверить. Это определенно шутка какая-то, но где нужно смеяться? Но что-то подсказывает, что это не шутка. Медленно она оборачивается назад, и взгляд тут же цепляется за мужа. Она негромко вскрикнула и бросилась к нему.

Босые ноги поскользнулись в луже крови, и она упала на колени.

– Нет, не может быть, – шептала Гермиона, пытаясь нащупать пульс в его холодеющей руке. Но к ее огромному ужасу его не было. – Пожалуйста, – надрывно просит она, словно это слабо и вправду было волшебным, как говорили родители, и могло вернуть жизнь.

Реддл внимательно смотрел на нее, словно искал подвох. Ему не казалось, она действительно оплакивала Малфоя, и вправду скорбела по своему мужу.

Она вся была в печали, случайный свет, встретившийся ему на пути, а он старался избегать подобного. Но он так привык к ней, что хотел тоже ее искалечить и выбросить на обочину судьбы. А еще он хотел понять, что же в ней такого, что увлекало уже четвертого волшебника.

– Кончайте, миссис Малфой, даже я поверил, что вы и вправду грустите.

– По-твоему, смерть – это забавно?

– Ваш брак был сплошной импровизацией и инсценировкой.

– Это мой муж, – Гермиона вскочила на ноги.

– Жаль, мертвый, – хмыкает Реддл.

– Ты чудовище.

– А разве женщины не страстно мечтают о плохих мужчинах?

– Ты мерзкий, а не плохой, – с вызовом кричит Гермиона.

Но он лишь кривит губы, проглатывая оскорбление. Конечно, ему хотелось направить ей в лоб палочку и посмотреть, как ее мозги раскрасят стены, но руки его были связаны.

А еще она до боли в сердце напоминала ему одну девчонку. А потом еще одну. Определенно, грязная кровь была личным проклятием для Реддла. Из воспоминаний его вывел голос Гермионы:

– Кто его так? – слезы молча продолжали катиться по щекам.

– Кто-то из Ордена, – пожимает плечами Реддл.