Разоренное гнездо

– Еще как доказывает. Вы притрагивались в ее квартире ко многим предметам, в частности к некоторым вещам ее сожителя. Хотя и не вы один. Но я пока не буду вдаваться в подробности, обсудим это в присутствии вашего адвоката, чтобы потом не было разночтений. Так мне выносить постановление о вашем задержании или вы все-таки добровольно ответите на вопросы следствия?

– Вы все равно вынесете то постановление, которое считаете нужным. Но главного вопроса вы мне так и не задали. Может быть, если я на него отвечу, все остальные вопросы будут сняты, как не представляющие для вас интереса?

– Да? И какого же именно вопроса вы ждете?

– О моем алиби, конечно, – довольно грубо ответил я, – почему-то вы меня не спросили о том, что я делал и где находился в тот промежуток времени, когда был убит этот юноша?

На самом деле я понимал, что следователь затягивает петлю на моей шее и смотрит, как я буду из нее выбираться. Его тактика была мне понятна, я дал ему задать мне все интересующие его вопросы, чтобы иметь представление о том, какой объем улик у них имеется. Играть в эту игру дальше становилось опасно, ибо я рисковал действительно оказаться – пусть даже и ненадолго – в изоляторе временного содержания.

– Если я не ошибаюсь, еще в наш первый визит в ваш дом, – напомнил красавчик Артур Анатольевич, – вы упомянули, что в день, когда пропал Алекс, вы были в гостях у Натальи, своей сестры, с которой распили бутылку виски. Затем около 18 часов вы ушли в свою квартиру и провели вечер в одиночестве, поскольку ваша жена и дочь отправились делать какие-то покупки, после чего собирались поужинать в тайском ресторане. То есть ваше алиби подтвердить не может никто. Я не ошибаюсь?

– Нет, – согласился я, – лично никто не видел, чем я занимаюсь и нахожусь ли вообще дома. Но вы можете сами подтвердить мое алиби, и я вам предоставлю для этого необходимую информацию. Я ее подготовил.

Когда я понял, чем мне могут грозить мои несанкционированные похождения по квартирам и гостиницам, единственный вопрос, который сверлил мне мозг, был сформулирован мною так: «А не хотят ли тебя подставить, а, Евгений Петрович?» Когда я рассказал обо всем Борьке, он велел немедленно прекратить панику и тщательно вспомнить тот вечер буквально по минутам.

– Разве ты не помнишь, что я тебе тогда звонил? – спросил он. – Ведь мы довольно долго разговаривали, я это хорошо помню, потому что моя Катька меня уже чуть не силой отрывала от телефона. И было это где-то в районе ужина, можно посмотреть по журналу звонков. Но она звала к столу, я это точно помню, а ужинаем мы в районе восьми вечера.

– Ну и что? Ты же звонил не на домашний, а на мобильный телефон.

– Джексон, соберись, им достаточно запросить биллинг твоего аппарата в сотовой кампании, и сразу же станет понятно, где ты находился в момент разговора.

И тут меня осенило.

– Слушай, а ведь я еще работал со своей электронной почтой. И тоже со стационарного домашнего компьютера.