Разорванная паутина

Карта не просто констатирует. Она учит, призывает, борется. Вот, например, одна лишь деталь. Разглядывая экземпляр гельминтогеографической карты СССР, я обратил внимание, что некоторые краски, обозначающие присутствие в данном районе определенного вида гельминтов, как бы сливаются, наезжают друг на друга. Это должно, видимо, означать, что в данном районе обитают сразу два или несколько видов паразитических червей. Но для специалиста такое объяснение звучит не просто справкой, но и серьезным предупреждением. Скрябин еще в магистерской диссертации своей обратил внимание на то, что гельминты каждого района страны живут своеобразными видовыми сообществами. Вред от каждого отдельного вида не столь уж велик. Но когда в теле животного или человека начинают сожительствовать несколько различных видов — жди серьезной беды. Взять, к примеру, власоглава и аскариду. Первый живет в толстом кишечнике, а его соседка — в тонком. Власоглав разрушает стенки своего жилища и ими питается. Аскарида потребляет только пищу самого хозяина. Но чтобы усвоить ее, она выделяет ферменты, разлагающие белки и жиры. При этом возникают ядовитые для хозяина полупродукты, особенно губительные из-за поражения стенок кишечника. Такая парочка может погубить какое угодно животное и нанести непоправимый вред человеку. А ведь случается, что в организме хозяина действуют одновременно несколько разных видов паразитических червей. У овец обнаруживают до тридцати разных видов. Изучение гельминтных сообществ — важнейшая задача экспедиций Скрябина. И несравненно нагляднее и убедительнее, чем в журнальных статьях, открытия этих экспедиций отражаются на гельминтнофаунистической карте. «Внимание! — предупреждает она тех, кто лечит людей и заботится о благосостоянии стад. — В вашем районе собралась особенно опасная компания. Будьте бдительны!»

Сегодня карта гельминтозов стала признанным фактом науки, но Константин Иванович и его помощники помнят и иные времена. Один из первых случаев, когда гельминтологическая теория сыграла злую шутку с не верующими в нее врачами, произошел в конце двадцатых годов во Владивостоке. Отправляясь в экспедицию на Восток, Константин Иванович, как обычно, перечитал всю литературу о гельминтах этого района. В работах зарубежных авторов наткнулся он, между прочим, на сообщение о парагонимусах — червях, вызывающих у жителей Японии и Кореи болезнь легких. Но где искать этих паразитов? Скрябину пришла забавная мысль: во Владивостоке он отправился в туберкулезный диспансер и заявил врачам, что изрядная часть их больных не страдает чахоткой. Медики подняли его на смех. Черви — возбудители болезни легких? Чепуха какая-то! (Как и большинство людей, в те годы владивостокские врачи были убеждены, что единственное обиталище гельминтов — кишечник, а о легочных гельминтах никто из них не слыхал). Пусть этот чудак сколько угодно рассматривает под микроскопом мокроту больных — кроме коховских палочек, он ничего там не найдет.

Через день Скрябин пригласил сотрудников диспансера навестить помещение, где работала экспедиция. Гостей посадили за микроскопы, и фтизиатры с изумлением увидели в мокроте двоих из двадцати пяти своих пациентов самые настоящие яйца гельминтов. Недоразумение? Ошибка? Да, ошибка. Только ошибались на этот раз фтизиатры. Откуда им было знать, что виновники псевдотуберкулезного заболевания… крабы? Местное китайское население как излюбленный деликатес потребляет сок, который специальным прессом выжимают из только что выловленных речных крабов. Вместе с соком люди заглатывают и личинок гельминта парагонимуса, обитающего в теле крабов. Больных парагонимозом, много лет состоявших на туберкулезном учете, пришлось лечить на этот раз не фтизиатрам, а гельминтологам.

…Когда я начал работать над этой главой, я попросил одного из сотрудников академика Скрябина описать, как живут и работают гельминтологи в экспедициях.

— Теперь или в поездках двадцатых-тридцатых годов? — спросил он.

Да, нынешние экспедиции, отлично снаряженные, располагающие необходимым транспортом, мало походят на те ежегодные «караваны», которые лет тридцать-сорок назад закладывали основы гельминтологической науки. Наиболее крупными экспедициями Константин Иванович руководил сам. Он отправлялся в поездки по сибирским рекам, в Донбасс, на Дальний Восток, в район Сухоны или Северной Двины, вне зависимости от трудностей экспедиции. Этот неутомимый ученый мог бы с полным правом повторить слова знаменитого селекционера Бербанка: «Я никогда не видел, чтобы чего-либо добился человек, который привык комфортабельно сидеть, откинувшись в своем кресле… и ждать, что дело пойдет само собой».