Разрешите влюбиться

— Поэтому ты одеваешься во все серое?

Даю слово, она вздрогнула. По натянутой спине и заострившимся скулам пробежала дрожь.

— Прости, Насть. — Спохватился, ударив пальцами по рулю. — У меня не язык, а помело. Черт. Я не это имел в виду. Черт… — Глубоко вдохнул и выдохнул. — Прости за то, что в прошлый раз наговорил тебе эту чушь про твою кофту и вообще… Я так не думаю. Не знаю, зачем ляпнул. — Остановив автомобиль на светофоре, взглянул на нее. — Ты мне очень нравишься. Правда.

— А если меня переодеть, буду нравиться еще больше, да? — С усмешкой спросила девушка.

Вскинула подбородок и посмотрела на меня с вызовом. В ее глазах было столько печали, что я мысленно еще раз обматерил себя.

— Я не хотел обидеть. Снова. — Тронул машину с места. — Прости.

— Ничего. Мы — люди из разных миров. — Настя отвернулась. Ее взгляд теперь скользил по витринам дорогих магазинов. — Ты привык судить людей по одежке, и я тебя не виню. Меня не могут обидеть слова человека, к которому я равнодушна.

Это было неприятно. Даже больно. Жаль, нельзя было увидеть ее взгляд. Но в груди все закипело так сильно, что я еле удержался от того, чтобы остановить машину и вывалить на нее разом все, что было у меня на душе.

— Прости еще раз. — Проговорил, ощущая, как стыд заливает краской мое лицо. — Представляю, как тебе тяжело… Жить в задрипанной общаге, делить с кем-то комнату. Приходится работать, черт знает, где.

— Да ничего ты обо мне не знаешь. — Настя повернулась ко мне. Уголок ее губ дернулся, глаза заблестели. — Мы вообще друг о друге ничего не знаем, понятно? Кто ты такой, Гай? Зачем преследуешь меня?! Зачем я тебе?!

Я свернул на стоянку, заглушил двигатель и вышел. У меня были ответы на ее вопросы, но не было сил, чтобы сказать все в лицо прямо сейчас.

Обошел машину, открыл дверцу и подал ей руку. Ёжка, разумеется, не собиралась пользоваться моей помощью. Оставив сумку на сидении, вышла и огляделась. Мы стояли на огромной парковке в самом центре делового комплекса, состоящего из нескольких высоток-башен. С этой точки казалось, что самая высокая из них цеплялась своей верхушкой за облака.

— И зачем мы здесь? — Разочарованно спросила девушка, оглядев модные строения.

В ее взгляде было столько грусти, что я почувствовал, как совесть режет острым ножом мои внутренности.

— Идем. — Взял ее за руку и потянул за собой к входу в самую высокую, шестидесяти-этажную башню, в которой располагалось огромное количество различных офисов и павильонов.

Сердце в груди яростно дергалось. Ничто и никогда не приносило мне такого удовольствия, как просто держать Ёжку за руку. Я столько раз делал ей больно, что вдруг понял — пришло время послать все к черту и попытаться исправить все ошибки. Доказать ей, что я совсем не тот, кем привыкли видеть меня остальные. Пришло время открыться, ведь теперь у меня появилось мужество это сделать.

— Меня зовут Рома. — Мы вошли в здание, заполненное людьми. Я повел ее сразу к лифтам. — Мне девятнадцать лет.

— Угу. — Недоверчиво оглядела меня Настя, когда мы остановились у двери с цифровым табло.

Стрелочка показывала, что кабина уже опускается.

— У моего отца строительный бизнес. Офис его фирмы располагается в этом здании на последнем этаже. — Двери раскрылись, и мы вошли внутрь.

Я вдавил кнопку, мысленно уговаривая лифт поживее убраться отсюда. Не хотелось, чтобы мою решимость оборвало присутствие рядом какого-нибудь постороннего человека. И мне повезло: двери сомкнулись, и кабина с нами двумя бесшумно поползла вверх.

Я был так увлечен табло с мигающими цифрами этажей, что встрепенулся, когда Настина рука вдруг выскользнула из моей. Обернулся. Девушка подошла к стеклянной стене и замерла у поручня. Шумный, серый город оставался внизу. С каждой новой секундой его детали размывались сильнее, и вскоре он уже казался просто большим муравейником, изрезанным дорогами и усеянным разноцветными крышами зданий.

— Ух, ты… — Прошептала Настя, снимая шапку.

Светлые кудряшки рассыпались по ее плечам. Она теперь меня даже не замечала, а я не видел ничего, кроме нее. Застыл в напряжении, очарованный ее красотой, и кусал губы, не смея коснуться ее плеча. У меня не было никакого права желать эту девушку. Она всегда была добрее и чище меня. Не ровня. Совсем не ровня. Только не в том смысле, который вкладывала она в эти слова, а в другом — такому, как я, было не место рядом с ней.

— Нравится?

— Да. — С придыханием. — Я никогда не видела город таким. — Она облизнула губы, обернулась. И тут же вжала голову в плечи, смутившись моей близости. — Только ты говорил «прочь из города»…

— Так и есть. Сейчас я тебе все покажу.

Лифт остановился, и я кивнул на выход. Настя прижала к груди шапку и робко двинулась к двери. Мы вышли в ярко-освещенный холл с множеством дверей с золотыми табличками на них. У меня закружилась голова, вспотели ладони. Я не был здесь целых полгода и не думал, что когда-то вернусь.