Разрозненные страницы

4 марта

Прием в нашем посольстве для англичан и американцев. Концерт принимали восторженно.

5 марта

Все что-нибудь купили. Масса переживаний. Все ходят вместе, советуются, выбирают. У меня не хватает терпения. Я купила очень противные на вид туфли в какой-то лавочке (было 40 минут, чтобы успеть на машину), заведомо зная, что дрянь.

6 марта

Прием у американцев. Очень славные люди. Простые и приятные в обращении. Ужин а-ля фуршет. То есть я опять не могла есть и нервничала, чтобы не пропустить самое вкусное. Русский человек не создан для а-ля фуршет. Я люблю сидеть за столом, чтобы мне все подавали.

«Блистала» знанием английского и французского языков. Мои товарищи совсем не знают ни слова. Зоя Гайдай просит меня перевести сидящему рядом с ней офицеру, что она «по-английски ни в зуб ногой». Моих знаний для перевода такой идиомы не хватило.

7 марта

Выехали в Семнам. Едем по стране. Слава богу, не надо смотреть в окно – пустыня и пустыня! Очень похоже на Среднюю Азию, даже такыр. Только вокзалы новенькие, чистые, приятной архитектуры.

8 марта

Международный День женщины. Сроду не думала провести 8 Марта в Семнаме! Сижу на плоской крыше, смотрю на дивные горы. Миндаль кругом цветет. Ем финики (кто-то угостил). А с другой стороны, если повернуть голову, – пустыня.

Утром были в бане при советской больнице. Девочки-медсестры от умиления чуть не плакали. Действительно, трудно было им представить, что 8 Марта у них будет выступать эта Рина Зеленая.

Были потом на базаре. Боже мой! Запишу завтра.

9 марта

Боже мой! – это означает, что у меня днем нет времени записать сильные впечатления. В данном случае в такое состояние меня привел восточный базар. Сводчатые коридоры, то темные, то залитые солнцем. В куполах специально – огромные отверстия разных форм. Уж нечего говорить о лавках, товарах, купцах, ремесленниках, ребятишках, женщинах.

После бесконечных переходов по узким лабиринтам, довольно темным, я вышла, вдруг ослепленная, на залитый солнцем внутренний двор старой мечети. Восхитительный ансамбль необычайной мозаики!

Купила финики (в первый раз со дня приезда). В Тегеране они обычно рассыпаны на лотках и прилавках, а здесь это огромные прессованные жернова (вроде кругов сыра), сияющие цветом сотового меда, вкусом уносящие человека в нездешние края.

Я с суеверным ужасом смотрела на огромные мешки хны, за ложечку которой любая женщина из моих знакомых в Москве отдаст все.

10 марта

Приехали в Шахруд, сели на машины, поехали далеко в горы. Холодно. Горы необычайно красивые и суровые.

Нравы здесь трогательные и смешные. Было очень смешно вчера, когда уезжали из Семнама. Мы шли к нашим вагонам, но перед нами стоял другой состав.

– Расцепить! – приказал начальник, и состав, как библейское Чермное море, раздался перед нами.

Мы сели в вагон, а этот железнодорожный начальник пошел в буфет с нашим актером. Они сидят, пьют что-то и вот видят, что поезд уходит.

– Вернуть! – закричал начальник, и мы вдруг чувствуем, что наш поезд ползет назад и становится обратно на свое место.

11 марта

Опять мы в своем купе. Возвращаемся в него уже как домой. Стояли всю ночь. Утром тронулись (если к моему почерку прибавить тряску поезда – это уже бедствие).

Едем целый день. Приходится смотреть в окно, потому что очень интересно и красиво. Какие-то невероятные голубые и зеленые горы (такой камень, без леса). Приносят горячий крепкий чай в чистом стакане и омлет. Как это мило. На остановке в окошко вижу на фоне гор, как два человека, немного отойдя от поезда, опускаются на колени и молятся (очень похоже на зарядку). Потом моют лицо, руки водой из маленького медного кувшина и возвращаются в свой вагон.

12 марта

Сегодня прямо замучилась, даже записать некогда: целый день бегаю от одного окна к другому. Такая экзотика, так живописно кругом, что некогда дух перевести. Смотрю на громады гор, в которых прорыт туннель. Горы меняют окраску и форму каждую минуту. Те голубые, что я видела вчера, содержат медную руду (это я сегодня узнала), а другие – красные, в них железо. Среди этих красных гор бежит зелено-голубая речка, быстрая, чистая. Горы то налезают на поезд, так что не видно из окна, где они кончаются, то отступают, открывая долины и дальние вершины.

Лезем все выше и выше. Три паровоза тащат состав: два впереди и один сзади. Они гудят друг другу, передавая распоряжения. Снежные горы все ближе, ближе, и вот уже снег валяется прямо около вагона. Кто-то давно тому назад сказал мне как-то (это было в Алма-Ате), что он не любит горы, что они совсем не красивы. Это просто морщины на лице земли. Это почему-то меня ужасно расстроило, и я долго не могла забыть эти идиотские слова.

Как прекрасен мир, черт побери! Даже отвратительные туннели (их от Тегерана до Бендершаха – 96), с дымом и копотью, не могут погасить мой восторг. Какое счастье, что судьба позволяет мне видеть все это!

13 марта

Всю ночь спускались вниз. Зрелище неповторимое: внизу, в пропасти, виден пройденный нами путь и огни станций.