Разрубить гордиев узел

Вместо ответа сын вначале уставился куда-то между книг на полке, неожиданно махнул рукой, а затем вернулся к цифрам. Юля тяжело вздохнула и вышла в коридор. Прислушалась, не раздастся ли звук лифта. Но в коридоре царила тишина. Все соседи уже успокаивались и готовились ко сну.

Она достала икону из оклада и на секунду задумалась. Конечно, сама икона в золотой рамке стоила бы дороже просто рамки, которую теперь разве что на вес можно продать. Но не может же она лишить Никиту какой-никакой покровительницы? Юля не была верующей, но придерживалась мнения, что есть силы, которые выше и сильнее нас. Поэтому она все-таки вернула икону в комнату сына, но, немного поразмыслив, не стала ставить ее на окно – это будет совсем неправдоподобно, – а просто бросила на пол. После чего быстро ушла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь. Ей казалось, что икона следит за ней с неодобрением.

Продолжая «ограбление» – выставляя крупы и банки с кухонных полок и открывая их, – она добралась до комнаты Даши, где почувствовала себя еще гаже: из ценных вещей у дочери были только дорогие беспроводные наушники, на которые та сама заработала, помогая школьникам с уроками и иногда присматривая за соседскими детьми. Первыми заработанными деньгами Дашка страшно гордилась. Семье купила торт, а на выходные все торжественно поехали покупать ей наушники.

Рука у Юли дрогнула, и она почувствовала, как очертания комнаты плывут перед глазами. Какая же она бездушная стерва. Ради любовника готова ограбить собственных детей… Но ведь Юра умирает, а у Даши еще будут не одни наушники в жизни. Стараясь не думать о том, что творит, Юля схватила наушники и выбежала из комнаты. Она навела беспорядок на старом трюмо, стоящем в коридоре, выкинув из него Лешины сигареты, старые флаконы из-под парфюмов – зачем она их хранит? Не обнаружив больше ничего ценного, кроме серебряного портсигара, доставшегося Леше от деда, она остановилась.

Теперь перед ней стояло два вопроса: куда спрятать награбленное и как объяснить Леше, что она ничего не слышала?

Пакет с награбленным было решено спрятать в кладовке, находящейся на лестнице. Кладовка должна была делиться между четырьмя соседями, но удивительным образом досталась только им (впрочем, если вспомнить влиятельность Альберта Ильича, ничего в этом удивительного не было). Кладовка скрывалась за простой, выкрашенной коричневой краской дверью, выходящей прямо к лифту. Она была узкой, но очень глубокой. И забитой под завязку. Хрупкой Юле пришлось втянуть живот, чтобы протиснуться в самый конец.

В кладовке лежали удивительные вещи. Еще один комплект зимних шин (почему они здесь, у них ведь есть гараж для хранения всей этой ерунды), удочки (зачем, ведь Леша никогда не ходил на рыбалку). Консервация свекрови, которую они периодически забывали есть. Какая-то тушенка и сухпайки (подарок генерала на 23 февраля), еще всякая всячина. Судя по слою пыли на полках, сюда с Нового года (искусственная елка хранилась здесь же) никто не заглядывал. Юля засунула пакет в самый дальний угол и прикрыла его фуфайкой (откуда у них фуфайка?). После чего осторожно вышла из кладовки и огляделась по сторонам: двери в соседские квартиры были плотно закрыты.

Интересно, где же Леша? Что за расследования по ночам?

Легкий укол в сердце, впрочем, совсем не болезненный. Мысли тут же переключились на Юру. Завтра она не сможет к нему попасть. И так слишком долго отсутствовала дома, у Леши могут проявиться вопросы. К тому же завтра наверняка будут проводить следственные мероприятия.

Юля остановилась, пораженная догадкой. Как вор мог попасть к ним? Только вскрыв квартиру. И как ей это сделать? Она понятия не имела, как вскрываются замки, но понимала, что нужно оставить следы.

Юля заметалась в панике. Если Леша вернется прямо сейчас, то ей не поздоровится. Она тут разгуливает без сна, как она могла пропустить ограбление? К тому же замок цел и невредим.

Юля подошла к двери и прислонилась к ней лбом. На нее накатила жуткая усталость. А что, если открыто поговорить с Лешей? Сказать, что не любит? Уйти к Юре? Дашка скоро уйдет в свободное плавание, ей в университет поступать. А Никите все равно, где свои цифры рисовать. Юре он не будет в тягость. А Леша… Леша, наверное, даже обрадуется, что никто не будет ему мешать вырезать его драгоценные трубки.

Юля на секунду обрадовалась, а затем снова сникла. А что, если Леша не даст ей развод просто так? Он был воспитан в жестких традициях, и уход отца к любовнице стал для него огромным ударом. В тот вечер, когда мать позвонила ему в слезах и сообщила о письме от Женьки, сам Алексей позвонил жене и неожиданно сказал, что в своей семье он такого никогда не допустит. Никогда.

Поэтому пусть лучше будет ограбление. Да и она не готова одновременно проходить и через развод, и через Юрино лечение. С Лешки станется уехать к папе на дачу, бросив все, а она с двумя детьми не сможет быть все время рядом с Юрой.