Разрушь меня

Сейчас день, да ещё и среда, поэтому улицы пусты. Большинство ребят работают в это время, и я практически не опасаюсь нежелательных встреч.

Железная дверь со знакомой ручкой возникают перед моими глазами, и губы расплываются в горькой усмешке.

Брезгливость. Теперь я со смехом вспоминаю свои первые глупые выходки, когда у меня волосы на теле вставали дыбом при мысли о том, что я должна жить в месте, подобном Ласточкино.

Я ведь хотела измениться, даже выбрала себе роль. Это всё и правда произошло, и теперь новая я – что-то между той, которой я была раньше и образом, сочиненным мной в голове.

Кисейная барышня пропала, но и для роли роковой соблазнительны я была так себе актрисой.

Разрываемая всеми этими мыслями, я уверенно берусь за ручку железной двери и шагаю внутрь помещения, где буквально сталкиваюсь лицом к лицу с Матвеем.

Сердце тут же делает сальто, когда моего носа касаются знакомые нотки его парфюма. Он пахнет солнцем, морским бризом и мечтой. Хочется дать самой себе пощечину от таких сравнений, поэтому я хмурюсь и отворачиваюсь в сторону прилавка, где приятная продавщица с интересом наблюдает за нами.

– Привет, – глухо произносит он.

От воспоминаний о нашей последней встрече, жгучий стыд заставляет кровь подняться к щекам.

– Здравствуй, – глухо отзываюсь я.

Мы молчим, словно каждый пытается подобрать слова, но не находит их. Он ведь только кажется мне родным. На самом деле я совсем ничего о нем не знаю. Так, только слухи, которые к тому же не говорят в его пользу.

– Прокатимся? – внезапно предлагает он.

Я поднимаю на него не верящие глаза и понимаю, что до этого момента боялась, что он подумал обо мне после той встречи возле спальни. От чего-то мне ужасно хочется, чтобы Матвей думал обо мне хорошо.

– Сейчас, – киваю, – только куплю…

Слово «сигареты» не желает сходить с моих губ. Опять какой-то стыд и желание казаться перед ним идеальной.

Да какого черта?!

Кто он такой в самом деле?!

Подхожу к продавщице, прошу пачку «Вога» и зажигалку чуть более горделивым тоном, чем того требуют обстоятельства.

Матвей никак это не комментирует, и даже в его глазах я не вижу никакого презрения.

Он открывает мне дверь машины, и я приземляюсь на переднее сидение, всё ещё внутренне сжавшись.

– Можешь курить в машине, – беззаботно бросает он, трогаясь с места.

– Вот так просто? – удивляюсь я.

– Что именно?

– И ты даже ничего мне не скажешь? – я вдыхаю сигаретный дым, чувствуя желанное расслабление во всем теле.

Матвей смеется, даря мне лукавый взгляд:

– Я ведь не твой папа и не твой парень, чтобы что-то говорить тебе.

И то верно. Только почему это его «не твой парень» отзывается ноющей болью в животе?

Матвей не включает кондиционер, а открывает окна в машине и включает музыку погроме. Мне мчимся по дороге, минуя указатель «Ласточкино» и, чувствуя ветер в волосах, я забываю о том, что произошло со мной. Я наконец-то свободна, голова кристально чиста, пока мы живем в этом моменте. Мне всё равно, куда он едет, главное, чтобы он просто не останавливался.

Проезжающие автомобили иногда моргают фарами, и Матвей периодически поднимает руку вверх в знак приветствия, – знакомые.

– Не спросишь куда мы едем? – кричит он сквозь музыку и шум ветра.

Я легонько качаю головой, смотря на него счастливыми глазами.

– Значит так тебя всё задолбало, – грустно усмехается он.

Вопрос не подразумевает ответа, и я отворачиваюсь к окну, где мимо нас проносится бескрайний хвойный лес. Высовываю руку в окно, подставляя её под сопротивление воздуха и громче подпеваю попсовой песенке о любви.

Матвею тоже хорошо, он улыбается совсем по-мальчишески и качается в такт музыке.

На одном из поворотов он притормаживает, сворачивая влево на лесную дорожку.

– Задумал моё погребение в лесу? – усмехаюсь я.

– Не, – кривится он, – слишком много мороки с трупом, да и посадить могут, риски слишком велики, – я смеюсь, – прости, что разрушил твои планы.

– Хотя бы планы, а не меня, – продолжаю веселиться я.

– Успеется, – многообещающе отвечает он.

Дорожка обрывается тупиком, и мы выходим из машины. Здесь совсем лес, даже не верится, что всего в нескольких метрах от нас существует цивилизация и большая дорога с рычащими автомобилями.

Матвей увлекает меня за собой дальше вглубь леса, и теперь мне становится по-настоящему интересно, куда он меня ведет.

– Тут клад, зарытый пиратами? – вновь выдаю я предположение.

– Опять нет, – море слишком далеко, – серьезно отвечает он, прокладывая нам путь сквозь ветви.

Вокруг нас щебечут птицы и какие-то существа копошатся в траве. Пожалуй, не будь я с Матвеем, уже бы труханула. Но его спокойная уверенность передается и мне.

– Ты же любишь всё мистическое, да? – я вижу, что он остановился и смотрит куда-то вдаль.

– Это ты с чего так решил? – спрашиваю я, осторожно подходя ближе.

– Ну, ведь подобное должно притягивать подобное.