Разрушай и подчиняй

— Ты в порядке, приятель? — спросил Грассхоппер, когда Килл промолчал и замер. Он едва дышал, ботинки его приклеились к полу.

Ему потребовалась минута, чтобы ответить. Прочистив горло, Килл сказал:

— Буду в порядке, когда она исчезнет.

Я вздрогнула, желая рухнуть на пол и залечить свое кровоточащее сердце.

— Хорошо... я пойду тогда. Ты просто, эм-м-м, отдохни. Я вернусь быстро.

Грассхоппер направил меня к двери.

Вернется без меня. Их жизни продолжатся без меня.

Я не оборачивалась.

Я не могла обернуться.

Дверь за нами закрылась, и я сгорбилась, схватившись за живот. Боль глубоко внутри поглотила меня.

— Так будет лучше, — прошептал Грассхоппер. — Увидишь. Так будет лучше для всех.

У меня не было ответа. Я вообще сомневалась, что снова заговорю. К чему беспокойство, если от этого только беды?

Мы продолжали идти.

Мимо первого журнала Килла и его фотографии.

Мимо следующего, с которого смотрел частично бизнесмен, частично — господин байкеров.

С каждым шагом я оставляла кусочек себя, оставляя за собой след их хлебных крошек, чтобы никто не искал потерянную внутри меня девушку. Я бы ушла. И никогда не возвращалась. Мой единственный шанс был упущен — жизнь, в которую я верила, была ложью.

Я себе больше не доверяла. Я не доверяла мозгу, который был так непреклонен, подпитывая такими реалистичными явлениями — окрашивая мой здравый смысл до тех пор, пока я не узнала, что, должно быть, чокнутая.

По крайней мере, мое воображение преуспело. Оно было единственным местом, куда я могла бы сбежать, когда моего будущего рабства будет слишком.

— Подождите, — раздался голос Килла.

Грассхоппер остановился, сжав мой локоть сильнее, чтобы остановить и меня.

Я не оборачивалась, но моя спина напряглась, когда Килл направился к нам.

— Что-то забыл? — спросил Грассхоппер.

Я прислушалась к ответу Килла, даже сейчас желая, чтобы он, наконец, осознал свою ошибку.

— Я заберу ее.

Что?

Господи, нет. Пожалуйста. Я не могу позволить ему забрать меня и передать кому-то другому. Это было бы воплощением бессердечности. Он и так воткнул кинжал в мое сердце, ему не нужно продолжать прокручивать его.

Грассхоппер позволил мне отойти в сторону, когда подошел Килл.

— Ты уверен? Я имею в виду...

— Я уверен, мне необходимо своими глазами убедиться, что она исчезнет.

Все мои нервные окончания ожили в тот момент, когда его пальцы обхватили мое запястье.

Грассхоппер обиделся.

— Ты не доверишь мне сделать это?

Килл прорычал:

— Да. Я доверяю тебе. Но это необходимо мне. Мне необходимо знать,что я никогда не буду страдать снова.

Страдать?

Какой бессердечной сукой он меня выставил. Я хотела вылечить его истерзанное тело, а не сделать ему хуже. Я предложила ему свою любовь, доброту и дружбу — чем, по его мнению, хотела причинить ему боль?

— Я понимаю, — сказал Грассхоппер. — Я позвоню покупателю заранее и предупрежу, что ты придешь.

— Хорошо. Спасибо.

Неловкость рассеялась, и пальцы Килла сжались вокруг моего запястья.

— Ладно, Сара. Я так понимаю, это прощание. — Обреченность в голосе Грассхоппера выдернула меня из ступора.

Я сглотнула, не поднимая головы и отведя взгляд.

— Спасибо. За то, что хотя бы попытался.

Килл вздрогнул. Я надеялась, что он услышит выговор в моем голосе, адресованный ему, из-за отсутствия доверия или вежливости просто выслушать меня.

Килл потащил меня вперед, не сказав ни слова.

Мимо последней обложки журнала.

Мимо того места, где я стояла и раздевалась для него.

Через весь лагерь в гараж.

Клео.

Ее звали Клео. Это звучало верно... но ошибочно.

Я не могла вспомнить неправильное имя.

Могло бы это быть опровергнуто, если бы у меня было больше времени распутать мои воспоминания?

— Прошу, Килл. Не делай этого, — прошептала я, когда он потащил меня к черному внедорожнику.

Килл стиснул челюсти, но ничего не ответил. Его рука все еще удерживала мое запястье, его ноги топтались на месте, будто он хотел сорваться и броситься бежать подальше от меня.

Мое сердце запнулось из-за ненависти, отражающейся от него. Я не боролась — это было бессмысленно. Но я хотела, чтобы он просто остановился на минутку. Просто остановился и ...

И что? Бросит свои многолетние отрицания и кинется в агонию попыток поверить мне? Что-то подобное заняло бы больше сил, чем что-либо, и как бы я ни ненавидела это, я понимала его нежелание.

Было бы легче жить во лжи, чем разгребать последствия того, что я была бы Клео. Тогда возникло бы так много вопросов... Как мы разлучились? Почему он думал, что убил меня? Что на самом деле произошло много лет назад?

Я потянулась, обхватив его руку, которой он держал меня. Он не обернулся и не взглянул вниз.

— Прости, Артур. Мне жаль, что я причинила тебе боль. Мне жаль, что я заставила тебя столкнуться с тем, с чем ты не можешь справиться. Но, пожалуйста, не делай этого. Отпусти меня. Дай мне уйти. Я никогда не вернусь, и ты никогда меня не увидишь, но прошу, пожалуйста, не продавай меня.

— Не называй меня по имени. — Он потянул меня сильнее, дойдя до черного 4WD и открыв дверь.

Мое сердце бешено заколотилось.