Разрушение

— Набожный, следующий правилам. И, возможно, в этом-то и дело. Если бы я хотела, чтобы кто-то меня защитил, это сделал бы Дикон.

— Но ты не сказала ему.

— Я не могу защитить его. Видишь ли, он многое знает о мире и о том, как он устроен. Он видел много страшного дерьма и... знаешь... также совершал страшное. Но он не понимает мой мир. Ни капли.

— Ты не должна справляться с этим самостоятельно.

— Справляться не с чем, — солгала я. Я подвела его слишком близко к моему центру и хотела его бросить. — Мне просто нужно разобраться и двигаться дальше.

— Минуту назад ты хотела умереть.

— Я известна своим непостоянством.

Эллиот прислонился к стене, закинул лодыжку на колено и постучал по столу.

— Когда мы встретились, я хотел сделать тебя лучше. По-прежнему хочу делать всех лучше, но с тобой? Мне хотелось проникнуть в тебя и исцелить все, что случилось. Теперь я думаю, что все перевернулось. Я хочу стереть зло с лица земли, чтобы она стала безопасной для тебя. Но я не тот парень, кто обезглавит Уоррена Чилтона. Потому что я знаю, как устроен его мир. — Он ткнул в стол так, словно там была его точка зрения, и повернулся ко мне. — Я знаю его диагноз и что он снова это сделает. Так что он не уйдет безнаказанным. Я обещаю тебе, потому что у тебя такое лицо, словно все в порядке, но минуту назад из тебя выливалась вся твоя боль. Этот хрен не выйдет сухим из воды. Его жизнь превратится в сущий ад в том месте. Изоляция станет для него отдыхом.

— Я не хочу, чтобы ты ввязывался.

Его телефон зазвонил, и он вытащил его. Посмотрел на экран, улыбнулся и показал мне, чтобы я прочитала:

ФИОНА.

— Слишком поздно, принцесса.

Дерьмо, мой телефон остался у Дикона. Я потянулась за телефоном Эллиота, но он убрал его.

— Алло? — сказал он, как будто не знал, кто это. — Да, это доктор Чепмэн. Мы встречались.

— Господи, Эллиот, брось .

Я ринулась выхватить телефон, но он отвернулся. Он наслаждался этим?

— Она здесь. Между прочим, выглядит прекрасно.

— Не бросай ему наживку!

Он взглянул на меня и прикрыл телефон ладонью.

— Почему нет? Ты его боишься?

— За тебя боюсь, да.

Он покачал головой и поднес телефон к уху.

— Она в порядке. Вам не нужно волноваться. — Пауза. — Что это значит? — Он снова откинулся на спинку стула.

Гребаные мужики. Можно подумать, я помеченный ими обоими гидрант.

— Я бы никогда не взял то, что не было преподнесено свободно. Кажется, вы это знаете. — Эллиот лишь улыбнулся, как будто Дикон сказал что-то особенно забавное. — Я подумаю об этом. — Он протянул мне телефон. — Он хочет поговорить с тобой.

Я взяла телефон.

— Дикон.

— Вернись. Возвращайся сейчас же. — Он использовал свой холодный, доминирующий голос, который устремился прямо в мою душу.

— Я не могу.

— Котенок, ты не в том месте, чтобы контролировать свою жизнь, и этот человек, с которым ты работаешь, не знает, как удержать тебя в безопасности.

— Безопасности от чего?

— От себя самой.

К чертям его. К чертям его. К чертям его. К чертям его.

Я нажала красную кнопку, чтобы отключиться и швырнула телефон Эллиоту

— Ты в порядке? — спросил он.

— Моя машина осталась в Лорел Каньон.

— Могу забрать ее для тебя.

— Нет. Я хочу поехать в свой кондо в Малибу. Можешь отвезти меня?

— Конечно. 

ГЛАВА 26

Фиона

Он выбрал сто первое шоссе и направился мимо гор, через Лас-Вирдженс, потому что на Пасифик Коуст Хайвей часто случаются аварии. Он даже не сказал мне, что поехал в объезд. Он просто знал лучший способ добраться до моего дома, впрочем, как и до меня.

За живыми изгородями скрывались усадьбы, а «Бентли» остановился на светофоре рядом с «Шевроле» примерно 1977 года. Эллиот вел машину одной рукой, энергично крутя руль на поворотах.

Я не знала, чего хочу от этого человека. Возможно, уничтожить его. Но раз так, я уже на правильном пути.

— Мне не хочется тебя пугать, — произнес Эллиот, — но я должен кое-что сказать тебе, прежде чем отвезу тебя домой. И это нечто весомое.

— Я — пленный слушатель. Но, доктор Чепмэн?

— Эллиот. Пожалуйста.

— Как скажешь, это ничего не меняет.

Не утратив запала, он продолжил:

— Во-первых, я смущен именно так, как ты себе представляешь. Я не должен этого делать. Ты считаешься моим пациентом в течение как минимум двух лет после нашего последнего сеанса. Я даже не должен был садить тебя к себе в машину, а тем более ехать за тобой в Лорел Каньон. Даже не говоря о том, чтобы тебе звонить. Я рискую всем. Своей лицензией. Репутацией. Работой. И я знаю, что могу остаться ни с чем. Я полностью осознаю, что либо ты причинишь мне боль, либо мне придется начинать свою жизнь с нуля поваром или кем-то в этом роде. Другого выхода нет. Я принимаю это. В данный момент ради тебя я готов стать мучеником.

Большой член, завернутый в подарочную упаковку с бантиком. Увесистый. Не издает ни звука. Мое имя красиво выведено на прикрепленной карточке. Вот какой была его жизнь, а он передал ее мне. А сегодня даже не мой день рождения, не Рождество или еще что-то.