Разрушение

Дикон осторожно подтянул меня и взял на руки.

Это было неправильно. Я не должна была принимать помощь от Дикона после поцелуя с Эллиотом. Я никогда не была настолько нечестной в своей жизни, когда прижалась к его груди и позволила гладить себя по волосам.

— Тебе нужна саба, — сказала я.

— Нужна.

— А я не знаю, что мне нужно.

— Тебе нужно подчиняться, когда чувствуешь себя слабой, а не сильной.

Был ли она прав? Неужели в худшие дни моей жизни мне просто нужно избиение паддлом? Был ли он каким-то лекарством от того, что меня беспокоило? Если Дикон был прав, я не могла его бросить. С меня хватит. Воткните в меня вилку. Я всегда буду больна.

Между выбором быть настоящей сабмиссив и кем-то, кто использовал подчинение в целях исправить себя, я желала для него или чего-то настоящего, или ничего.

— Ты так много сделал для меня, — начала я. — Я хочу, чтобы ты знал, что я благодарна. Но сейчас я запуталась.

— Нет. — Он вновь стал непоколебим и превратился в Доминанта, как будто я нажала переключатель. — Кое-кто беспокоит тебя. Я видел тебя в машине. Он притронулся к тому, что принадлежит мне. — Дикон повернул меня лицом к зеркалу. — Посмотри на себя. Это мое. Никто не возьмет твою задницу, если меня нет рядом.

Он раздвинул мои ноги, и сам акт открытия перед ним моей киски заставил меня увлажниться для него. Моя спина изогнулась для него. Я до боли хотела быть порабощенной. Он был прав? Это желание было ключом к моей слабости, когда должно было быть ключом к моей силе?

— Ты моя собственность, пока я не освобожу тебя.

— Да. — Я согласилась несмотря на все свои вопросы. Привычка. Потребность. Желание. Наркотик по имени Дикон Брюс.

Он коснулся членом моих складок, двинувшись от клитора до поврежденного места. Каскад ощущений прошел через мое тело, от электрического удовольствия до резкой боли. Он скользнул в меня. Первым толчком вошел до основания, вжав меня спиной в пол. Я вытянула руки над головой. Подготовка все же была хорошей.

Дикон положил руку между моих ног.

— Никто не причинит тебе боль, пока я не скажу. — Он провел вокруг моего клитора. — Никто. Ты моя собственность. Причинив боль тебе, они оскорбили меня. А когда ты лжешь мне, котенок... — он врезался в меня, — это оскорбляет меня.

Меня настолько окутало удовольствием, что я не смогла даже говорить. Я кончила на его член, втянув в себя. Дикон непрерывно кружил пальцами, оргазм продолжался вечно, разрывая меня наслаждением. Он кончил в меня, насадив меня на свой член.

Дикон перевернул меня на живот и опустился всем своим весом между лопаток. Я оказалась прижата.

— Кто тебя взял? — Он скользнул свободной рукой между моими ягодицами.

— Никто.

Он нашел мой анус, и пальцем, влажным от моих соков, скользнул в него.

Я любила игры с анусом, но это принесло боль, которой я ранее не испытывала. Рана была скорее эмоциональной, чем физической. Я почувствовала запах влажных листьев и почвы. Слышала, как журчит ручей за восторженным голосом Уоррена.

О, а ты слишком узкая как для шлюхи.

Мне нравится на сухую.

Я доберусь до тебя за это.

Дикон дышал так близко возле меня, наблюдал за моим лицом, когда скользнул вторым пальцем.

— Это причиняет тебе боль, — прорычал он, вынимая пальцы. — А не должно. Кто это сделал?

— Возьми меня, Мастер, — проговорила я, прижатая лицом к ковру. — Трахни меня в задницу.

Я бросила ему вызов, когда он знал, что это не то, чего я хотела, потому что таковы были наши роли. Он делал с моим телом, что хотел, лишь бы показать свое доминирование. Обычно для меня это было хорошо, потому что испытывало мои пределы. Но в моей гардеробной в этот день именно я подталкивала себя к пределам, а Дикон был Доминантом, на которого нельзя давить.

Он встал на колени. Я приподнялась на локтях, рыдая, лицо скривилось красной напряженной гримасой. Я проглотила комок слез и слюны, вытирая щеки запястьем.

Дикон выглядел беспомощным, на коленях и с выставленным напоказ членом. Он лишился самого ценного своего умения — способности получать то, что он хотел.

— Кого ты защищаешь? — спросил он.

— Тебя.

Его лицо сникло прежде, чем последняя буква слетела с моих губ. Я просто перевернула весь его мир легкомысленным и честным словом. Я могла бы поступить мягче, если бы поняла, что оно с ним сделает, но после оргазма и эмоционального насилия у меня не хватило ума солгать.

— Меня? — Он спросил это так, словно я до такой степени потрясла его, что ему пришлось повторить, чтобы понять это.

— Тебя.

Я не знала, как заставить его поверить. Не знала, как заставить себя поверить. Но слова повисли между нами, и оставить их недосказанными приравнивалось к тому, что мы бы солгали о том, кем мы были.

— Мне больше не кажется это правильным, — закончила я. — Я использую тебя, а ни одному из нас это не подходит.

У меня не было сил смотреть на него, пока мир ускользал сквозь его пальцы. Я встала и ринулась в ванную, заперла дверь и включила душ.