Разрушение храма

В те дни репутация Курганова как оперативного и сверхпроницательного журналиста (а также талантливого телевизионного комментатора) возросла необыкновенно. Союз журналистов присудил ему премию за серию передач и выступлений о Ближнем Востоке. Его узнавали в редакциях журналов и газет, поздравляли, пожимали руку. (Даже благодетель удосужился позвонить по телефону и сказал лукаво-ехидным голосом: «Э-э, батенька мой, а вы, оказывается, не только спортсмен и бесстрашный путешественник, но и политик!» — «Но не сценарист», — отшутился Курганов. «Ничего, ничего, — неожиданно добродушно сказал благодетель, — скоро все придет в норму. Готовьтесь к обсуждению окончательного варианта сценария».)

У себя в газете с первого же дня ливанских событий Курганов ввел рубрику «Восток в огне» и каждый день печатал под ней короткие, но очень энергичные и эмоциональные публицистические заметки. Главный редактор, который в связи с обострением международной обстановки прервал свою подготовку к будущей посольской деятельности и вернулся в Москву, на следующий же после приезда день вызвал Курганова к себе.

— Я прочитал все, что ты написал о Ливане. Ну и чутье у тебя! Неужели ты действительно предвидел этот ливано-американский конфликт?

— Да какое там чутье! — махнул рукой Курганов.

— Ладно, ладно, не прибедняйся. Кстати, как с кино дела?

— Пока никак.

— Тогда есть вот какая идея… Тебе надо сделать книгу о Ливане. Но не такую, как вся эта ежедневная, скороспелая и торопливая писанина прямо в номер, на линотип, а настоящую, глубокую… Как то, что ты написал об алмазах, понял меня?

— Что значит настоящую, глубокую?

— Ты только не обижайся на меня… Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Газета есть газета. В газете главное — это информационный удар. А книга есть книга. Особенно хорошая книга. Та, которая должна остаться… И в такой хорошей книге, которая должна остаться, главное — это глубина. А глубина — это правда… Вот что значит настоящая книга, которую ты напишешь о Ливане.

— Кто ее будет издавать?

— Издательство найдем. Я, брат, теперь на международные дела по-другому смотрю, с одной ступеньки повыше… Сейчас в международных отношениях начинается новая полоса. Старая вражда и нападки друг на друга всем надоели. Надо искать новые пути… И я тебе прямо скажу, безо всякой лести: попал ты в точку! Прямо в яблочко со своим Ливаном угодил!.. Именно так надо сейчас писать на международные темы — изнутри, по-человечески, по-новому. Руби от сердца, от своего личного впечатления, и никогда не ошибешься. И читать тебя будут всегда нарасхват!.. Главное, чтобы читатель тебе поверил. А когда поверит, тогда можно начинать с ним уже разговор и о большой политике… Кстати, кто издавал твою первую книгу?

Курганов назвал издательство.

— Ну вот и прекрасно! Они и вторую издадут.

— У них совсем другой профиль, — возразил Курганов, — они зарубежной тематикой не занимаются.

— Профиль у всех издательств должен быть один — государственный интерес. А ты можешь сейчас написать такую книгу, которая средствами художественной литературы подтверждала бы нашу государственную позицию в ливано-американском конфликте… Мне тут рассказывали кое-какие товарищи о твоих выступлениях по телевидению. Умен, говорят, парень-то из твоей газеты, талантлив, обаятелен. Думаешь, не приятно мне такие слова о своих сотрудниках слышать? Мед на сердце!

Курганов молчал.

— А ты чего это все время молчишь? — прищурился главный, — Может, ты и никакой книги о Ливане писать не хочешь? Может, я напрасно тебя уговариваю?

— Да нет, хочу, — улыбнулся Курганов, — но только боюсь, что не получится. Не то у меня сейчас настроение…

— Что значит не то? Что это за качели какие-то, то не то… Ты кто — мужчина или пугливая комсомолка?

— Я не об этом…

— А я об этом!

— Для той книги, о которой вы говорите, тыл должен быть в полном порядке.

— А у тебя?

— Да как сказать…

— С женой, что ли, разошелся?

— Пока нет…

— Ну, вот пока и не надо… Слушай меня внимательно: через месяц рукопись — вот об это место, на мой стол положишь. А еще через месяц выйдет книга. Я сам за ее изданием буду следить. Молнией выпустим!

30

Исполнилось, кажется, все, о чем совсем еще недавно думалось и мечталось Олегу Курганову. Он выполнил поставленные перед собой задачи, достиг, кажется, даже больше, чем намечал. Задуманное когда-то в порыве честолюбия, в ощущении переизбытка молодых сил, в соединении с оживлением общего настроения вокруг, — все это, замысленное полтора года назад, после выхода книги о Якутии и перед поездкой в Ливан и Сирию, теперь было осуществлено. Вопрос о назначении на работу за границу — собственным корреспондентом в одну из крупных капиталистических стран — должен был решиться в самое ближайшее время.