Разрушенная

– Все нормально. У меня нет монополии на мировую печаль, можешь разделить ее со мною. Значит, ты считаешь, что жизнь тебя не жалеет. Почему?

Передергиваю плечами.

– Не могу рассказать почему. – Я колеблюсь. – Нет, кое-что могу. Только между нами. Совсем недавно одного близкого мне человека тоже схватили лордеры.

– Одного человека?

– Ну ладно, парня. – Бена.

– И ты его любила?

– Поправка – я его люблю. Прошедшее время не употреблять.

– Договорились.

Мы двигаемся дальше, теперь в основном молча, несколько раз останавливаемся свериться с картой, когда тропа расходится, и упорно карабкаемся вверх. Достигаем хребта: здесь, на высоте, над безлюдной тропой гуляет пронизывающий ветер. Снега нет, его сдуло. Небо почти ясное, но воздух кажется разреженным, словно ревущие порывы ветра выдули из него кислород. Чтобы не замерзнуть, ускоряем шаг.

– Хороший денек ты выбрала, – ворчит Финли, но я знаю, что ветер ему нипочем, как и мне. И все же мы испытываем облегчение, когда начинаем спуск и уходим от ветра.

– Почти пришли; приют вон в той долине. – Он показывает рукой; чтобы спуститься с этого склона, придется проходить траверсом. – Ты можешь объяснить мне, зачем мы туда идем?

Бросаю в его сторону взгляд и вздыхаю:

– Если честно, сама до конца не уверена. Но это долгая история.

– Время у нас есть.

Вскидываю голову:

– Может, вместо этого ты что-нибудь расскажешь?

– Про что?

– Не знаю. Где ты живешь?

– В «Кезик Бойз» – шумном месте с замечательными игрушками.

– Где?

– У нас там все увлекаются лодочными гонками. И некоторыми другими вещами. Это недалеко от вашего пансионата. Быстренько гребешь через озеро, потом идешь пешком, или часовая прогулка по берегу вверх по склону. – Он показывает место на карте.

– Слыхала, жизнь там вольготнее, чем в нашем заведении.

Он смеется:

– Совершенно верно. Мы приходим и уходим, когда захотим. Я поверить не мог рассказам Мэдисон про ваши порядки. – Улыбка меркнет. – Скажи, это из-за того, что она ушла с обеда ради встречи со мной?

Он не вдается в подробности, но я и так знаю.

– Ты не виноват. Что бы ни случилось с Мэдисон, не ты это сделал. Виноваты лордеры. И у них свои причины.

Вижу по мрачному лицу Финли, что не убедила его:

– Я знаю, каково это.

– Что именно?

– Думать, что ты виноват в случившемся. Эта мысль грызет тебя изнутри. Она бы не хотела, чтобы ты так переживал, Финли.

– И твой парень не хотел бы. Но ты все равно переживаешь.

– Да.

Беседуя, мы продолжаем спуск в долину, хотя остаемся достаточно высоко, чтобы видеть окрестности, и, наконец, достигаем цели. Под нами на росчисти в окружении деревьев виднеется скопление зданий, рядом змеится ручей; различаем забор, ограждающий обширную площадку. Место живописное, но какое-то унылое и холодное, и дело не только в зимней погоде. Оно кажется заброшенным и безжизненным.

– Взгляни туда, – говорит Финли. – Вон там, вдоль линии забора.

Я напрягаю зрение и вижу точки, двигающиеся вдоль ограждения по внутренней стороне. Люди? Но они удалены на одинаковое расстояние друг от друга, перемещаются с одинаковой скоростью. Странно.

Снова достаю камеру и смотрю через объектив. Длинная вереница детей идет по тропинке вдоль внутренней стороны забора. Перемещаю камеру: насколько хватает глаз, тропинка тянется по всему периметру площадки.

– Что ты видишь? – спрашивает Финли.

– Детей. Думаю, они на прогулке. – Мне это не нравится. – И все-таки странно.

– Что?

– Они идут цепочкой по одному на равном расстоянии друг от друга.

– Спустимся вниз, взглянем поближе? – предлагает Финли, но я не могу принять решение. Чувствую: что-то не так, очень не так, но не могу понять, что именно, и в душе дурное предчувствие. Оно шепчет, что мы не должны здесь оставаться. По крайней мере, Финли здесь не место.

Я тащу его назад, под защиту деревьев. Снимаю свой рюкзак.

– Можешь подождать здесь? Я осторожно спущусь, посмотрю ближе. Не хочу, чтобы нас заметили.

– Даже не знаю. Я бы с тобой пошел.

– Беспокоиться не о чем, честно, – вру я. – Я умею оставаться незаметной, а без рюкзака еще легче. Просто проберусь вниз, быстренько посмотрю и назад. Только оставайся здесь и не показывайся. Хорошо? Со мной все будет в порядке. Обещаю.

– Ты идешь только взглянуть и возвращаешься назад.

– Правильно.

– Ладно, – соглашается он и смотрит на часы. – Даю тебе час. Если за это время не вернешься, я спускаюсь тебя искать. Уговор?

– Уговор.

Снимаю куртку; она ярко-голубая и может выдать меня. Под курткой серый шерстяной костюм, в нем легко раствориться среди теней.

Сначала иду по тропе: она врезалась в склон холма, поэтому, когда пригибаюсь, меня снизу не видно. Подобравшись ближе к деревьям, срезаю путь через кустарник, огибаю скалы, крадусь под деревьями к забору, за которым мы видели детей, на ходу прикидываю время и место, где смогу перехватить их. Двигаюсь аккуратно, тихо, не спеша. Эти навыки бесшумного перемещения, использования любого подходящего укрытия оказываются сейчас очень полезными; всему этому меня научил Нико в АПТ годы назад. Останавливаюсь за камнями менее чем в пятидесяти метрах от забора и жду.