Разрушенная

– Надо бежать. Поговорим позже.

Финли напуган.

– Ладно. Секунду. – Он сверяется с картой. – Умеешь лазать по скалам?

– Умею.

Мы снимаемся с места и несемся по тропе, но потом, перевалив через вершину и оказавшись вне поля зрения преследователей, сходим с трассы и спешим по каменистой, труднопроходимой, крутой и продуваемой ветром тропинке, больше подходящей для овец, чем для человека. Но Финли такой же, как я: он двигается, как горный козел в скалах. Теперь я вижу, куда мы направляемся: крутая тропка уходит к вершине. Если доберемся туда и успеем перевалить за пик до того, как погоня достигнет места, где мы свернули, они никогда не узнают, куда мы подевались.

Если только у них нет собак. Я гоню эту мысль. Если они не взяли собак сразу, то у них не будет времени вернуться за ними.

Добираемся до тропки, и я уже вижу несколько участков, на которых у меня возникнут проблемы из-за роста.

– Мне придется проходить траверсом, – говорю я и принимаюсь карабкаться вверх. Внутренний голос напоминает: всегда имей три точки опоры, если лезешь по скалам, но я слишком спешу, чтобы соблюдать это правило. Одна нога соскальзывает.

Финли, идущий прямо за мной, хватает и удерживает меня.

– Нет смысла спешить, если погибнешь, – говорит он. Смотрю с траверса вниз и вижу под ногами крутой обрыв. Чуть не свалилась.

Дальше двигаюсь медленней и осторожней. Следую его указаниям, куда лучше поставить ногу, и, наконец, мы на вершине. Быстро оглядываемся назад: вдали на тропе как раз появились головы, и мы ныряем за камни.

– Наверняка они не заметили, каким путем мы ушли, – говорю я, не совсем уверенная в своих словах. Если заметили, быть беде.

– Мы сейчас на участке трассы, которым я как раз хотел возвращаться. Но не планировал лазать по скалам без страховки. – Он смеется.

– Ты сумасшедший.

– Ты еще хуже.

Мы по другую сторону горы, вокруг снова ревет ветер, и я натягиваю свою голубую куртку.

– Можешь вывернуть свою наизнанку? – спрашиваю у Финли. – Чтобы изменить внешний вид?

Он смотрит на меня, потом снимает куртку, выворачивает – вместо синей она превращается в серую. Финли достает из мешка другую, красную шапку и заменяет ею синюю.

– Маскировка завершена?

– Ага. А теперь давай убираться отсюда. Быстро.

Мы не бежим по хребту – это равносильно самоубийству, – но двигаемся со всей допустимой скоростью. Температура понизилась, небо затягивают облака.

Еще одна тропа сливается с нашей.

– Вот сюда бы мы вышли, двигаясь безопасным маршрутом, – говорит Финли. Продолжаем путь, снижаясь и уходя от ветра. Дышать становится легче, и…

– Что это было? – спрашивает Финли.

– Я ничего не слышала. – Потом и я улавливаю слабый звук позади нас. – Они могли пройти обходным путем и обогнать нас?

– Никоим образом. Он на несколько миль длиннее, и мы двигались быстро.

– Ты уверен?

– Нет.

Мы ускоряем шаг; перед нами утесы, и мы прячемся за ними от глаз и от ветра.

– Надо взглянуть, – говорю я и достаю камеру. Навожу объектив на тропу и вижу. Одинокая фигура, путник, выглядит знакомо. – Это тот парень, он приходил к Дискуссионному залу в один из дней.

– Какой парень?

Передаю камеру, он смотрит.

– Лен, – узнает Финли. – Горный обходчик.

– Нужно убегать?

– Лен нормальный парень, и в любом случае бежать нет смысла. Дальше трасса идет по открытому месту, он в любом случае нас увидит. Голосую за то, чтобы остаться и перекусить.

Развязав мешок, Финли достает бутерброды и термос.

– Чаю?

– Да, пожалуйста! Ты обо всем позаботился.

– Старался, но с тобой это вряд ли возможно. – Он достает кружки, разливает чай, передает одну мне, и я грею о нее озябшие ладони. – Итак, ты собираешься рассказать, что происходит? – спрашивает он.

– Иногда лучше не знать, – отвечаю я.

Он смотрит, молчит, чуть погодя кивает.

Разворачивает бутерброды.

– С сыром подойдет?

Мы жуем, когда из-за камней появляется Лен.

– Здравствуй, малыш Финли, – приветствует он.

Финли кивает:

– Здравствуй, старина Лен.

– Нахальный сопляк. Хорошее место для пикника в холодный день. Можно присоединиться? – спрашивает Лен и усаживается на камень, с которого видно тропу в обе стороны.

Финли знакомит нас, Лен достает из рюкзака печенье, делится с нами. После шока, пережитого у детского дома, после холода, поспешного отступления и лазания по скалам, от которого стонут мышцы, двигаться не хочется, но какая-то часть меня готова кричать от страха и бежать куда глаза глядят.

Финли расспрашивает Лена о погоде и состоянии трассы, и, пока тот отвечает, у меня закрадывается подозрение: не слишком ли пристально Лен на меня смотрит?

Невзирая на ветер, он все так же сидит на возвышении и то и дело оглядывается на тропу.

– Скоро нам составят компанию, – говорит Лен, и его слова вызывают у меня тревогу. Он снова поворачивается к нам. – Решили, что рассказывать?

Мы с Финли обмениваемся взглядами. У меня непроизвольно напрягаются ноги: хочется вскочить и бежать по тропе в другую сторону.