Разрушенная

Выхожу за дверь на свежий воздух. Впереди дорога в две мили. Быстро темнеет, но тут и там небо прочерчивают зазубренные стрелы молний. Каждый раз, когда грохочет гром – кажется, над самой моей головой, – я едва не выпрыгиваю из собственной кожи и злюсь на себя.

Дождь настигает меня на полпути: большие, тяжелые, холодные капли падают на руки и плечи.

Я мокну и мерзну. Я бегу. И спрашиваю себя, что со мной. Мне бы следовало остаться и радоваться вместе с Эйденом и Маком. Но в душе не радость, а пустота.

Что дальше? Какое будущее меня ждет? Как, зная, что я натворила, будет относиться ко мне Эйден? Мама сказала, что в заботе о другом нет ничего плохого, даже если из этого ничего не получается.

О ком я забочусь?

Глава 39

Я уже подхожу к дому, когда свет в окнах гаснет и все погружается во тьму.

Отключение питания из-за грозы? Остается только надеяться, что на передачу это никак не повлияет. Зная Мака, я почти уверена, что у него есть запасной генератор.

Темно, хоть глаз выколи. Дождь хлещет не переставая, но я все же замедляю шаг. Сегодня темнота действует не так, как обычно, в ней есть что-то тревожащее, она дергает нервы, и я машинально, не думая, переключаюсь в другой, скрытный режим.

Еще одна слепящая вспышка, и в эту долю секунды, когда все освещается молнией, я вижу у дома… две фигуры в черном?

Все снова ныряет во мрак, но страх уже пронзает меня иглой.

Лордеры?

Заметили ли они меня?

Паника бьет по ногам. Я мчусь наугад, уже не заботясь о том, что меня услышат. Мчусь туда, откуда пришла. За спиной слышатся крики – меня услышали или даже увидели. Тропинка разветвляется, и я сворачиваю на ту, которая ведет в сторону от Мака и Эйдена. Нельзя привести лордеров туда… куда угодно, но только не туда. Я смогу оторваться от любой погони, потому что бегаю быстрее любого из них.

Но оторваться не получается. Я слышу преследователя. Похоже, он только один, но у него длинный, размашистый шаг. В его ритме что-то знакомое, и при следующей вспышке я, не удержавшись, оглядываюсь.

Бен!

Я спотыкаюсь, сбиваюсь с ритма, но продолжаю бежать. Бесполезно. Мало-помалу он нагоняет.

Потом, вдруг, он уже летит стрелой и, врезавшись, сбивает меня с ног. Воздух вылетает из легких; придавленная к земле, я пытаюсь сделать вдох. Бен держит мои руки одной своей и шарит по карманам. Нет! Я верчусь, но он уже нашел ее. Мою камеру.

Дергает меня за руки, ставит на ноги, прижимает что-то твердое и холодное к спине.

– Иди!

– Нет. Стреляй, если тебе так надо, здесь. Мне все равно.

Он заламывает руку за спину и толкает вперед. Я спотыкаюсь, но иду. Сколько сейчас? Их нужно как-то задержать. Не дать им найти Мака и Эйдена. Я снова спотыкаюсь и падаю. Бен раздраженно фыркает, наклоняется, берет меня на руки и несет к домику. Дуло пистолета по-прежнему вжато мне в живот, рука заломлена за спину.

– Как ты мог?

Бен не отвечает.

– Расстрелять столько людей, студентов.

– Они все – предатели и получили по заслугам. Тебя ждет то же самое.

– Предатель – ты. Ты предал меня. Притворился, что любишь меня. Как ты мог? – Я слышу свой голос – мягкий, жалобный – и ненавижу себя за это.

– Жаль, но пришлось. Мне это далось трудно. Но я должен был как-то усыпить твою бдительность.

– Зачем?

– Чтобы просканировать во сне. А как, по-твоему, мы нашли тебя? Данные в твоей карте оказались неверны, и нам пришлось использовать сканирование, чтобы отследить тебя по чипу.

Нет. Доктор Лизандер изменила номер, и лордеры, поняв, что не могут меня найти, воспользовались Беном.

Злость придает сил, и я сопротивляюсь, пытаюсь высвободиться, применяя кое-какие трюки, которым научилась в тренировочном центре АПТ. Но и Бен владеет какими-то приемами, и ему удается удержать меня. А может быть, силы отнимает боль.

Осознав, что случилось, я только что не плачу от отчаяния. Так вот почему мне дали уйти – чтобы проследить до этого места. Я думала, у него остались какие-то чувства. Думала, он не может заставить себя причинить мне боль. Ошибалась. Да еще как.

– Ты негодяй.

– Этим меня не проймешь.

– А та девчушка, как ты мог?

– Какая еще девчушка?

– Эди! Ты знал ее адрес. Я была там – их нет.

Он пожимает плечами.

– Понятия не имею. Ее адрес я никому не называл. – Судя по голосу, Бену не по себе из-за того, что он утаил что-то от лордеров. Сохранилось ли в нем хоть немного от прежнего Бена? Того, которого я знала? И если да, то можно ли до него достучаться?

Мы уже у дома Мака; там снова горит свет и дверь открыта. Бен переступает порог, проходит в кухню и опускает меня на пол. К ногам Тори.

Мимо проносится что-то золотистое. Скай радостно прыгает вокруг хозяина, лижет его лицо, но Бен отворачивается.

– Это же твой Скай, – напоминаю я.

– Мой?

Скай лает, словно подтверждает мои слова.

– Твои родители подарили его тебе еще щенком. Слушай, Бен, твоя мать была художницей, и вон ту металлическую скульптуру совы она сделала для меня.