Разрушенная клятва

Я кладу девушку на живот и вхожу в нее сзади. Прижав Риону к кровати, я вновь скольжу в нее своим членом и жестко трахаю, так что с каждым моим проникновением под нами содрогается кровать.

Я могу думать лишь об этом: «Ты моя. Я спас тебе жизнь… и теперь ты принадлежишь мне».

От этой мысли я буквально взрываюсь внутри нее. Мне кажется, когда я с Рионой, я кончаю в десять раз интенсивнее, выпуская сперму струю за струей, в таком объеме, что это приносит мне чувство огромного облегчения. Это влажное тело кажется эротичным и первобытным. Я словно помечаю Риону, заявляя на нее свои права.

Мы засыпаем прямо так, лицом в кровать, и я до сих пор в Рионе.

После того, что мы пережили, кажется, уснуть невозможно.

Но нам настолько удается расслабиться друг с другом, что это смывает даже самый сильный стресс, не оставляя ничего, кроме умиротворяющего тепла.

Стоит первым серым лучам рассветного солнца проникнуть сквозь окно, как я просыпаюсь.

Нельзя оставлять тело Джинна лежать во дворе.

– Куда ты? – сонно спрашивает Риона.

– Мне нужно убрать… ну, ты знаешь, – говорю я.

Риона садится. В лучах утреннего солнца она выглядит невероятно сексуально – ее волосы спутались и распушились, кожа порозовела ото сна. А в глазах отчего-то читается тревога.

– Я пойду с тобой, – говорит она.

– Это не обязательно.

– Но я хочу.

Мы быстро одеваемся, спускаемся по лестнице и выходим через заднюю дверь.

На секунду на меня накатывает болезненный страх, что Джинн мог испариться. Что он неубиваемый. Но его тело лежит там же, где мы его и оставили, – пыльное, окровавленное и удивительно жалкое.

Риона смотрит на него и отводит взгляд. Кажется, ее вот-вот стошнит.

– Не возись с ним, – говорю я ей. – Просто принеси пару лопат из сарая.

Я указываю на постройку, где хранится большинство наших инструментов.

Пока Риона ходит за лопатами, я вывожу Брута, Пенни и Горацио из конюшни. Первых двух лошадей я седлаю, а затем взваливаю тело Джинна на спину Горацио. Конь фыркает и нервно делает несколько шагов в сторону. Похоже, он понимает, что с его наездником что-то не так.

Я помогаю Рионе сесть на Пенни, а сам сажусь на Брута и беру лопаты. Мы скачем через поля. Солнце только-только взошло – яркое и холодное, оно искрится на покрытой инеем траве.

Мы направляемся в самый дальний и наименее посещаемый уголок ранчо. Я намеренно выбираю непривлекательное место, чтобы не омрачать ни один живописный уголок воспоминаниями о Джинне.

Мы начинаем копать.

Я удивлен, с каким упорством Риона подходит к этому делу, хотя чему удивляться, зная ее подход к работе. Однако видеть, как она копает тяжелую каменистую землю, пока у нее по лицу не начинает течь пот, а ладони не покрываются волдырями, – это совсем другое дело.

– Позволь, я закончу, – говорю я, пытаясь остановить ее.

– Нет, – отвечает Риона, упрямо качая головой. – Я могу помочь.

Наконец яма становится достаточно глубокой, и я скидываю туда тело Джинна. Затем, без церемоний, мы начинаем его закапывать.

Когда я рассказывал Рионе о том, что случилось с Эллисом, я и представить себе не мог, что двенадцать часов спустя так же буду закапывать тело. Ирония судьбы.

Похоже, Риона думает о том же. Она переводит на меня серьезный взгляд и говорит:

– Теперь у нас тоже есть своя маленькая тайна.

Когда мы почти закончили засыпать могилу, мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и вижу номер Кэллама, после чего передаю трубку Рионе.

– Да? – говорит она.

Я слышу отдаленные звуки голоса Кэла, но не могу разобрать слов. Я наблюдаю за лицом Рионы, пока она слушает, и ее темные брови хмурятся.

– Ясно, – говорит она. – Спасибо, что рассказал.

Она заканчивает разговор и передает мне телефон.

– Что он сказал?

– Они нашли Джоша.

Я снова помогаю Рионе оседлать Пенни, а сам забираюсь на Брута и веду Горацио за собой. Избавленный от своей поклажи, он радостно цокает по дороге.

– Они обнаружили его автомобиль на долгосрочной парковке в аэропорту, – говорит Риона. – Он сидел на переднем сиденье, мертвый. Выглядит так, словно Джош выстрелил себе в голову.

– «Выглядит» так?

Риона пожимает плечами:

– Так они сказали.

Я хмурюсь.

– Они думают, что он пытался улететь… и что? Потерял самообладание? Понял, что твоя семья так или иначе достанет его, так что лучше покончить со всем самому?

– Наверное, – говорит Риона.

Размышляя, я делаю глубокий выдох.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Похоже… я еду домой, – отвечает девушка.

Я не хочу, чтобы Риона уезжала. И не думаю, что она сама этого хочет. Не по-настоящему.

– Ты могла бы остаться, – говорю я.

Риона издает нетерпеливый и пренебрежительный звук.

– Чтобы заниматься чем? – спрашивает она. – Стать фермершей? Я люблю свою работу.

– Правда? – уточняю я.

Девушка приготовилась обороняться.

– Разумеется.

– Не уверен, что это так.

Она откидывает волосы назад и смотрит на меня, прищурившись.

– О чем ты?

– Я думаю, ты хороша в своей работе. И я думаю, она не дает тебе скучать. Но не уверен, что тебе так уж важно выстраивать империю Гриффинов.