Разрушенная любовь (ЛП)

— Тратить тысячи долларов, которые вы тяжело заработали, чтобы я могла разобраться в себе? По сути, платить за то, чтобы я пила, тусовалась и… занималась сексом со случайными парнями?

Отец резко втянул воздух.

— Прости, пап. Это неизбежно. Мне почти восемнадцать. И то, что вы пропустили этот этап и сразу обзавелись семьей и работой, не значит, что большинство подростков так не делают.

— Не знаю, что на тебя нашло, — отец чуть ли не задыхался от ярости. — Но этой твоей новой манере поведения пора положить конец.

— Потому что я наконец-то отстаиваю себя? Разбираюсь в себе? Мне жаль, если я не соответствую вашим ожиданиям. Ели все, что я делаю, вам не по душе, но мне надоело быть идеальной дочерью, чтобы вы были счастливы.

— Мы просто хотим, чтобы ты была собой, — воскликнула мама.

— Нет, не хотите! — огрызнулась я. — Вы хотите, чтобы я была той, кем вы меня видите. Той девочкой из прошлого. Той, которая поступит в колледж, не сделает татуировку и не будет задаваться вопросами о своих желаниях. Ну так вот, я больше не она, и простите, если это не то, чего вы ожидали. Я не собираюсь чувствовать себя виноватой из-за того, что вы не предохранялись.

Я понимала, что зашла слишком далеко, но я больше не могла держать в себе боль от осознания того, что мое рождение — ошибка.

Мои слова словно дали им обоим пощечину. На их лицах отразились боль, растерянность и гнев.

— С тобой сейчас бесполезно разговаривать, — голос отца был пугающе спокоен. Он пытался сдерживать свой гнев. — И ты наказана. До неопределенного срока. Тебе запрещено видеться с этим парнем. Вообще, — крикнул он и выскочил из комнаты. Он прошел мимо мамы, которая стояла со скрещенными на груди руками. Она молчала, тишина становилась все более напряженной.

— Это не вина Хантера. Жаль, что вы его во всем обвиняете.

Она тяжело вздохнула.

— Джейм, мы не хотим, чтобы тебе было больно. Ты даже не оплакала Колтона. Ты просто переключилась с него на Хантера. Это нездорово и неправильно. Нельзя винить нас за беспокойство. С тех пор, как ты начала с ним общаться, ты побывала в тюрьме и сделала татуировку. Это совсем не ты.

Я бросила взгляд на деревянный пол.

— Может быть, это и есть я, — пробормотала я.

Мама снова вздохнула и обреченно кивнула.

— Я поговорю с твоим отцом, постараюсь его успокоить. Но ты наказана, как минимум, на две недели. В течение этого времени ты не должна видеться с ним. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на себе, снова пришла в норму, — она повернулась, закрывая мою дверь, грусть легла тяжким грузом на ее плечи.

В тот момент, когда мама вышла из комнаты, слезы обожгли мне глаза, предупреждая о надвигающемся потоке. Спорить с родителями и причинять им боль было ужасно, но я больше не могла молчать. Необузданные эмоции захлестнули тело.

Я схватилась за комод, чтобы удержаться на ногах. Все безделушки и милые вещицы, которыми он был заставлен — фотографии с соревнований по черлидингу, Колтон, нежные розовые шкатулки, полные украшений — казались мне очередным ударом, напоминая о том, кем я должна быть: «Вернись в эту роль, Джеймерсон. Так будет проще, и все будут счастливы».

Кроме меня.

Рыдание вырвалось из моего горла, когда я смахнула все с комода. Раздался грохот, вещи полетели на пол. Фарфор, стекло и керамика разлетелись на мелкие осколки по деревянному полу.

Я рухнула на кровать, свернувшись клубочком. Несколько слезинок скатились по щекам, но остальные я сдержала. Я чувствовала бушующее внутри меня горе. Как я уже говорила Хантеру, если я дам волю эмоциям, действительно позволю себе скорбеть, они захлестнут меня, утащив на самое дно.

А что, если я не вернусь?

Глава 21

Джеймерсон

Первая половина новогодних каникул прошла в каком-то бесчувственном осознании происходящего. Рождество всегда было моим любимым праздником, но в этом году мне было сложно ощутить радость. Я была благодарна за то, что жива и могу провести это время с семьей, но печаль следовала за мной, как тень. Единственное, что меня хоть немного радовало, это восторг сестры. Я хотела, чтобы ее Рождество стало еще более волшебным.

— Рис? — я поманила ее пальцем, предлагая пойти за мной. На ней была пижама в праздничной тематике — рождественский подарок от мамы. В этом году маме удалось купить одинаковые пижамы для всех. Я улыбнулась, увидев, как папа надевает свои фланелевые штаны с изображением Гринча-похитителя Рождества. Мне досталась пижама с олененком Рудольфом, а Рис — с феей Динь-Динь в новогоднем наряде.

— Что? — спросила она, спрыгивая со стула у раковины.

— Пойдем со мной. У меня есть сюрприз.

Она выскочила из ванной.

— Что? Что это, Джей-Джей?

— Увидишь, — я повернулась к своей комнате. Сначала я хотела сделать это в ее комнате, но не было никакой возможности удержать ее снаружи столько времени, сколько мне было нужно.

Она вошла в мою комнату, осматривая ее в поисках подарка или явного сюрприза.

— Садись сюда, — я указала на подушки и фонарь на полу.

— Что это? — спросила она, указывая.