Разрушенные (ЛП)

Сжав руки в кулаки, я заставил свое тело расслабиться. Она не знала худшего — она никогда не узнает, сколько детей я был вынужден убить. Я заберу этот секрет с собой в могилу.

Минуты шли, пока мы оставались на противоположных сторонах кровати. Зел не сказала ни слова, но ее глаза кричали невысказанный вопрос в моем направлении. Каждая часть моего тела хотела подняться, пнуть что-то, драться.

Мои глаза опустились на мое покрытое шрамами туловище. Каждый ожог, каждое наказание глумилось надо мной, и я больше не мог оставаться голым. Я чувствовал себя слишком открытым, слишком уязвимым, слишком слабым.

Темнота. Мне нужна темнота.

Свесив ноги с кровати, я хотел встать, но Зел пробормотала:

— Подожди. Я помогу тебе. — Она подползла ко мне, не обращая внимания на простыню, скрученную у ее ног. — Ляг на живот.

Мое сердце взорвалось.

— Ты думаешь, что можешь прикоснуться ко мне? — я яростно покачал головой. — Этого не случится.

Зел приближалась.

— Ты близок к тому, чтобы сломаться. Позволь мне подтолкнуть тебя. Ложись, Роан. — В ее голосе мешались уговоры и команды.

Я не хотел подчиняться. Я не хотел знать, как много смогу стерпеть, но если она была права, это означало, что я могу быть свободен.

Когда я не сдвинулся, ее лицо исказилось печалью. Ее руки упали к животу в защитном жесте, взгляд устремился внутрь меня. На один безумный, дикий момент, я представил ее вынашивающей моего ребенка. Дарящей мне спасение в форме новой жизни. Гарантирующей мне бессмертие в форме моего собственного создания. Ее голос был едва слышнее шепота:

— Это важно. Тебе нужно сделать это.

Жестокая честность ударила по моей силе воли, и я пробормотал:

— Я разорвал цепь. — Мои глаза искали порванную цепочку, сверкающую на черном покрывале.

Без слов, Зел встала, и голая медленно пошла к краю кровати. Схватив мои брюки, она вытащила из них ремень и подняла его. Он выглядел как змея — змея, которая собирается вонзить клыки в мою плоть и отравить меня до смерти.

Мое дыхание участилось, когда она подошла ко мне.

— Я знаю, что тебе нужно это, но у меня нет силы. Не проси меня сделать это.

Ее лоб был нахмурен, и суровый блеск отражался в ее глазах.

— Ты обещал мне, что Кларе будет безопасно находиться рядом с тобой, но ты почти потерял контроль в своем кабинете. Мне нужно быть уверенной, что этого не случится снова. — Держа ремень двумя руками, она показала мне тугую линую. — Сложи руки вместе.

Сценарии того, как я толкаю ее, ударяю и выбегаю за дверь, заполнили мой мозг. Я не хотел упасть за край. Я не хотел поддаваться ярости и боли условного рефлекса. Я не знал, чего ожидать на другой стороне. Что, если мой разум взорвется — что, если я не смогу справиться?

Что, если я убью ее?

«В один день ты сделаешь это, если не разрушишь свой рефлекс».

Мысль заставила мои руки вытянуться вперед, и я положил свои соединенные запястья на петлю ремня. Без слов, Зел дважды обернула кожу вокруг моих запястий, прежде чем плотно затянуть.

Наклонившись, она очень нежно поцеловала меня в уголок рта.

— Ложись. Сфокусируйся на мне.

Я подчинился. Нерешительно прижал свою грудь к простыням. В мгновение, когда я был в горизонтальном положении со связанными над головой руками, я хотел реветь от ярости. Я ненавидел, что она поставила меня в такую компрометирующую позу. Ненавидел, что снова был в чьей-то милости.

Тихо, Зел взобралась на кровать рядом со мной и перебросила ногу через мое бедро, чтобы оседлать меня. Мягкость ее задницы напротив моей спины была первым шоком для моей системы. Мои руки сжались в привычном побуждении, которое зарождалось во мне.

Ее руки опустились на мои плечи, сильно сжимая, вдавливаясь в мышцы.

Желание распространилось на мои зубы и подбородок, и позвоночник. Я превратился из замерзшего в дрожащего, с глубокосидящей агрессией.

Убей. Разорви. Уничтожь.

Я застонал, сильнее вжимая лицо в матрас.

— Я не причиню тебе боль. Я с тобой, — пробормотала Зел, в то время пока массажировала мои плечи, раскалывающими разум прикосновениями.

Промывание мозгов быстро распространилось по всему моему телу, пока каждый мускул не был напряжен, наполненный потребностью подчиниться простому приказу, чтобы убить.

— Закрой глаза, — приказала она.

Она сошла с ума?

— Я не могу. Все что я вижу — это смерть и увечья. Если я закрою глаза, буду поглощен темнотой. Мне нужно фокусироваться. Мне нужно фокусироваться на стене и тебе в этой комнате.

Зел ничего не сказала, когда провела руками от моих плеч к центру моей спины.

— Ты должен отдать себя мне, чтобы это сработало. Ты должен быть полностью в моей милости. Не сдерживаясь. Если это будет слишком тяжело вынести, скажи мне, и я добавлю ограничений. — Ее голос дрожал, но потом стал тверже. — Ты должен сказать мне, если будет чересчур. Я не позволю тебе снова причинить мне боль.

Я кивнул, звук шуршания покрывал гремел у меня в ушах. Боль неповиновения стрельнула через мое тело. Стиснув зубы, я преодолел ее, стараясь делать так, как сказала Зел.

Обрушилось молчание с голосами моих кураторов.