Разрушенный

Я не могу дождаться своего обычного «Счастливого воскресенья», когда чувствую себя как дерьмо после разговора с родителями. Как только я кладу трубку, сразу возвращаюсь в свой личный номер Маккой, нуждаясь в небольшой помощи в виде таблетки, прежде чем позвонить маме. Последний человек, которого я хочу видеть в момент слабости — это ее задница на одном из моих диванов.

Боже, Елена не может уйти, я не знаю, исправить пиар-кризис? Я провожу взволнованной ладонью по своим кудрям.

— Эй, это было быстро. Я ожидала, что Лиам будет нянчиться с тобой как минимум на час дольше. Я почти побила свой самый высокий результат. — Елена одаривает меня нерешительной улыбкой, показывая мне дизайн интерьера из игры на своем iPad. Она создала огромную гостиную с пляжным декором, похожую на особняк моих родителей в Лондоне. Воспоминание о том, что я упускаю, вызывает сильную боль, пронзающую мое сердце.

Я ненавижу глупую, робкую улыбку Елены. Ненавижу то, как я хочу видеть ее больше, чтобы унять нахлынувшие эмоции внутри меня. Моя неконтролируемая реакция на нее приводит к тому, что гнев сменяется тревогой. Подобно цунами, я нахожусь на необратимом пути разрушения.

— Маккой платит не Лиаму за заботу обо мне, а тебе. Может, тебе стоит сосредоточиться на своей работе, а не возиться с глупой игрой. Если это то, чем ты занимаешься в свободное время, может, ты не стоишь того, чтобы тебе платили больше.

— Тебе не нужно вести себя как придурок. — Ее левый глаз подергивается. Это довольно забавно, что усугубляет мое разочарование.

— Если ты думаешь, что это не мое нормальное поведение, то тут ты ошибаешься. Это я, и, возможно, тебе нужно начать обдумывать это в своей маленькой хорошенькой головке. Я здесь не для того, чтобы быть твоим другом, любимая. — Что-то в борьбе с Еленой бодрит меня. Это хреново, но ярость к ней чувствует себя лучше, чем тревога, угрожающая моему контролю.

Ее левый глаз ведет войну за то, чтобы оставаться открытым.

— Если у тебя дерьмовый день, не срывайся на мне. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе.

— Ты здесь только для того, чтобы делать деньги. Рутина жертвенного мученика немного приелась, особенно для того, кто после всего этого уходит с набитым банковским счетом.

В ее глазах промелькнуло что-то похожее на чувство вины, прежде чем она опомнилась.

— Не все упирается в деньги.

— И все же ты будешь первой, кто получит ежемесячный чек от моей борьбы.

Она издала покорный вздох.

— Я не знаю, что тебя так разозлило. Нет ничего плохого в том, чтобы быть тревожным и раздражительным, но тебе нужно взять себя в руки. Я могу помочь тебе, если ты позволишь.

— Ты не можешь все исправить.

— Я не собираюсь уходить. Поэтому, если я не смогу это исправить, я найду того, кто сможет.

Это меня беспокоит. Я не могу допустить, чтобы она сблизилась со мной, пытаясь сделать меня лучше. Чтобы я захотел стать лучше.

Надежда — для идиотов, у которых все впереди.

Надежда для тех, кто загадывает желания под звездами, или в церкви, или в момент отчаянной нужды.

У безнадежных нет таких моментов. У нас над головой тикают биологические часы, напоминая нам, как дерьмово устроен мир.

Спойлер: в конце концов мы все умрем. Только некоторые из нас попадают туда быстрее, чем другие.

Я вхожу в свою комнату, не оглядываясь на нее. Стук закрывающейся двери наполняет меня страхом. Снова наедине со своими мыслями, ненавистью к себе и бесконечными заботами. Команда мечты худшего сорта.

Мое дыхание становится неровным, когда я обдумываю последствия своих действий. Ссора с Еленой усугубляет мою пустоту, черную и бесконечную. Высасывая ее счастье, я еще больше испорчу себе жизнь. Я мечусь по маленькому пространству, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце, но безуспешно.

Мысли мечутся в моей голове, мозг переключается с одной проблемы на другую без передышки. Мысли о разочаровании отца, беспокойстве мамы и принуждении Елены уйти заставляют мой разум работать на износ. Вынужденные вдохи вырываются из моих губ, когда я пытаюсь сделать глубокий вдох. Все мои попытки расслабиться терпят неудачу. Холодные серые стены словно смыкаются, не давая мне возможности дышать. Тревога — это такая мерзкая гадина. Она вырывает у меня ощущение побега, увеличиваясь с каждым днем.

Трясущимися руками я достаю из спортивной сумки свой надежный пузырек с таблетками. Ничто так не прогоняет страх, как лекарства. Я старался принимать их меньше. Правда. Такие моменты проверяют мою психическую силу, и я не могу позвонить маме, когда нахожусь в двух секундах от того, чтобы выйти из себя.

Облегчение разливается в моей крови двадцать минут спустя, облегчая мое сожаление, когда я набираю номер мамы.

Я жажду оцепенения, которое дает Ксан. Моя способность справляться с ситуацией — дерьмо, но назовите хоть что-нибудь, что во мне не так. Я не буду задерживать дыхание, потому что вы еще долго будете перечислять мои недостатки.

Глава 6

Джакс