Разрушитель кораблей

Feritas. Fidelitas.

Солдаты Когтя обращались с ним грубо, тащили его вперед силой. Он чувствовал, как они презирают его: он сдался. Он ощущал невыносимый запах их ненависти. Он был одним из них и все же оказался предателем. Он чувствовал, что должен, обязан заслужить их прощение.

– Жалкий червяк, – бормотали они, – клятвопреступник.

Потребовалось три Когтя, чтобы хотя бы схватить его. И трое чудовищных плюсовых во главе Когтей. Титан, Лезвие и Увечье, судя по нашивкам на форме.

Ударные Когти шли вперед и тащили его, закованного в наручники, за собой.

– Братья… – сказал Тул.

Плюсовые хором зарычали от отвращения. Тул осекся. Они схватили его за наручники, дернули вперед, едва не уронив.

– Братья, – снова сказал он и получил кулаком в лицо.

– Заткнись, червяк.

Тот, кого звали Титаном, неожиданно поднял руку.

– Стоять!

Солдаты замерли, ожидая приказаний. Он внимательно слушал, что ему говорили по коммуникатору. Тул чувствовал, как ненавидят его все плюсовые, стоявшие в коридоре.

– Казнить пленника, – сообщил Титан.

– Прямо здесь? – спросил кто-то.

Титан уже снимал с плеча винтовку.

– Здесь.

Тула отшвырнули к стене. Солдаты быстро разошлись в стороны, с линии огня. Кто-то тоже поднимал винтовку.

– Братья, – снова сказал Тул. Он чувствовал их запах. Их историю. Их войны. И верность.

– Ты мне не брат.

И все же Титан помедлил.

Тул посмотрел прямо в глаза начальнику ударного Когтя. Прорычал:

– Брат…

Он заговорил с ним на языке тех, кто сумел вырваться из ямы. На языке победы и выживания. На их общем языке.

– Верный брат. Благородный брат. Настоящий воин…

Титан заревел, но не стал стрелять. Тул чувствовал запах нерешительности, исходивший от солдат. Этот, Титан, настоящий вожак стаи. Тот, кто ему нужен. Тот, кто может повлиять на остальных. Он смотрел Титану в глаза. Это не жалкие плюсовые Пателей. Это его народ. Верный и жуткий. Красивый и ужасный. Братья.

Тул сделал шаг вперед, протягивая Титану руки в наручниках.

Еще шаг.

– Назад! – рявкнул Титан. Поднял винтовку, но не смог отвести взгляд.

Тул грудью прижался к дулу винтовки. Он чувствовал в себе силу. Настоящую силу, он мог победить. Ту же силу, с помощью которой люди подчиняли его себе. Право требовать покорности.

Эта сила сделала его первым среди Когтей, потом генералом армий, а потом наконец свободным.

– Ты убьешь меня, брат? – спросил Тул.

– Мы не братья, – зарычал Титан.

– Нет? – Тул показал зубы. – Нас создала не «Мерсье»? Я тоже вырвался из ямы и принес клятву верности своим спасителям. Я складывал тела слабых к ногам генерала Кароа и клялся ему еще до того, как первые твои клетки оказались в пробирке.

Он чувствовал сомнение и смущение вожака. Тул заговорил громче, чтобы его услышали все.

– Я вырвался из тьмы, чтобы служить «Мерсье». Я сражался на всех континентах. Я Кровь. Я – Карта-Кул. Я победил Первого Когтя Лагоса в поединке и съел его сердце, закончив войну в один день. Я ничего не боюсь. – Он плотнее прижался к дулу, глядя Титану в глаза. – Я не прячусь. Я не сдаюсь. Я не добыча. Я – Карта-Кул, Приносящий смерть. Мы братья.

– Ты падаль и жалкая дворняга, – оскалился Титан.

– Я свободен, – сказал Тул. – И ты должен быть свободен.

Он чувствовал запах страха, исходящий от плюсовых вокруг. Они дрожали.

– Разве мы рабы? Почему мы подчиняемся своим хозяевам? Почему мы сражаемся на их войнах? – Он смотрел на Титана. – Почему проливаем кровь?

Запахи страха и сомнения заполнили коридор. Он ощущал их эмоции, черные и густые, как дым лесного пожара. Его братья, стоявшие вокруг, балансировали на самом краю верности. Наложенные на них ограничения и годы тренировки были против него.

Тул вдавил дуло винтовки себе в грудь.

– За кого ты будешь сражаться, брат?

– Утечки гелия локализованы, капитан.

– Высота?

– Три тысячи метров. Пока держимся, сэр. Турбины правого борта работают на ста пятидесяти процентах рекомендованной мощности, но тоже держатся.

Амброз перевел дыхание, стараясь не показывать своего облегчения. Подошел к картам.

– Мы сможем добраться до Гренландии, если продержимся еще несколько часов.

– Объявлять общую эвакуацию?

– Нет. Но проследите, чтобы Исполнительный комитет эвакуировался. В глайдере им будет лучше.

– Что с плюсовым? – спросил Кароа. – Каков его статус?

Амброз мрачно посмотрел на него:

– Гора костей и крови. Если хотите, можете соскрести со стен пару кишок на память.

– Это подтверждено? – еще раз спросил Кароа.

Он решительно сходил с ума.

– Это сделано, – буркнул Амброз, пытаясь скрыть отвращение к генералу. Он прокладывал курс для «Аннапурны». – Если мы продержимся в воздухе еще два часа, сможем приземлиться на побережье, вот здесь. – Он указал на карту. – Радируйте наши данные в северные нефтяные пески. Они отправят за нами транспорт.

– Сэр! Еще одна утечка гелия!

– Что? – Амброз бросился к механикам. Очередной индикатор замигал желтым, а потом и красным. И еще один.

– Выходит, они поймали не всех?

– Идиоты! – мрачно расхохотался Кароа. – Нет. Он обратил наши войска против нас. Это наши собственные ударные Когти старательно топят дирижабль.

– Это невозможно!