Разрушитель кораблей

Воздух, который врывался в ангар через открытые двери, стал теплее, но все еще оставался холодным. Скоро они рухнут в воду и огромный дирижабль утонет. Все это из-за него.

Тул не ощущал вины. Эти люди обрушивали огненный дождь на его стаю. Один раз в Калькутте. Один – в Затонувших городах. Если дирижабль погибнет из-за него, тем лучше. Всего лишь сопутствующие убытки. Они это заслужили.

Тул слизал кровь с губ. На вкус она была как железо и жизнь. Он посмотрел на голову директора Объединенных сил Исполнительного комитета. Джонас Эндж. Смутно знакомое имя. Бледное лицо окоченело, превратившись в маску ужаса. Тул с отвращением изучил его. Глава объединенных сил, да уж. Человек, который приказывал всем солдатам.

Тул смотрел на своего мертвого врага. Ужас на его лице портил все удовольствие. И остальные выглядели так же. Мешки с мясом, которые нужно было порвать. Жалкие тонкие шейки, которые нужно было сломать. Головы, которые должны были слететь с плеч.

Как пафосно.

Тул постучал головой Энджа о переборку. Тук-тук.

Их сердца даже есть не стоило. Эти первые лица человечества были всего лишь мусором. Пусть их гнилое мясо сожрет рыба в океане. Они недостойны того, чтобы сложить песнь о победе над ними.

Тул закрыл глаза. Он очень устал. Сирены продолжали вопить, предупреждая команду о том, что дирижабль падает.

«Теперь я отдохну».

Сирены орали так громко, что Тул не услышал, как в ангар забралась молодая женщина. Он почувствовал ее запах, удивительно близко. Открыл глаза, ища угрозу. Увидел, как она ползет вверх по круто накренившемуся полу. Он сидел тихо, сливаясь с тенями, пользуясь тем, что человеческие глаза замечают в основном движение, да к тому же устремлены вперед, как будто люди могут преследовать добычу.

Женщина даже не оглядывалась.

Тул прищурился. Прижал уши, глядя на ее передвижения. Она направлялась к глайдеру. Интересно.

Она поспешно залезла внутрь. Тул улыбнулся, услышав ее крик. Она неуклюже вывалилась из глайдера, продолжая кричать. Плюхнулась на палубу, не удержалась на ногах, поехала вниз, ударилась в стену и снова закричала.

Интересно, какое отношение она имеет к Исполнительному комитету. Он убил всех директоров «Мерсье», это он знал точно. Она была не из них. И все-таки она была при них. Но, судя по ее форме, статус ее был куда ниже.

Она не была богом, всего лишь служанкой богов.

Убивать или нет?

И вдруг сирены замокли и по громкой связи загремел голос:

– Кровь! – Голос был знакомый. – Клинок! Карта-Кул! Я знаю, что ты здесь.

У Тула шерсть встала дыбом. Этот голос он слышал во снах и в кошмарах. Голос из прошлого. Голос человека, чья голова уже побывала в его зубах.

– Ты забыл про меня! – сказал голос. – Слышишь?

Он вспомнил свою стаю, вспомнил войну.

– Я здесь. Я все еще жив, жалкий трус!

Кароа.

Генерал Кароа.

Отец.

Бог.

Сердце Тула громко стучало. Ему очень хотелось молить о прощении, упасть брюхом кверху, обнажить беззащитное горло. Губы его дернулись в гримасе ненависти.

Старый друг. Старый хозяин. Старый враг.

Голос Кароа эхом отдавался в ангаре.

– Если ты хочешь покончить с этим, жду тебя на мостике. Я здесь, и я не боюсь. Иди сюда, собакорылый. Посмотри мне в лицо, трус!

Тул вскипел. Он поднялся и бросился прочь. Молодая женщина в ужасе уставилась на него, когда он выскочил из укрытия, но она его не волновала. Исполнительный комитет – ничто. Во всем виноват Кароа. Всегда только Кароа. Это он был тем богом, которого Тул хотел убить.

Кароа продолжал глумиться по громкой связи:

– Я здесь, трус.

Тул помчался по коридору в сторону мостика, где его ждал самый главный из его врагов.

– Иди сюда, Кровь. Пора с тобой покончить!

42

Карта-Кул вышел из тьмы. Он походил на ночной кошмар. Оторванная голова Джонаса Энджа болталась у него в руке. Бог убийства, воплощение войны. Окровавленный, дикий, покрытый шрамами.

Он удостоил Джонс только коротким презрительным рыком, но и от этого она вжалась в стену и обмочилась, зная, что ее разорвут на части, как и весь Исполнительный комитет. Но тут он исчез, умчался прочь, за Кароа.

Джонс дрожала.

Она считала, что плюсовые, служившие в охране «Мерсье», страшные, но это создание совсем на них не походило. При виде него все ее инстинкты взбесились, из человека разумного она мгновенно превратилась в испуганную первобытную обезьяну – так ее предки теряли рассудок, заслышав звуки грома.

Ее всю трясло. Она попыталась встать, но тут же рухнула обратно. Она продолжала видеть перед собой его огромную фигуру, чудовищную морду, покрытые кровью клыки и когти.

Так вот что сотворил Кароа. Вот он, Карта-Кул, Приносящий смерть, уникальное чудовище, не похожее ни на кого, созданного раньше.

Вот чего боялся генерал Кароа.

Но Карта-Кул ушел. Она слышала, как он несется по коридорам, выкрикивая имя Кароа, как генерал дразнит его по громкой связи и голос у генерала звенит от гнева и боевого безумия.

– Где ты, жалкий пес? Покажи брюхо!

Пусть им занимается Кароа. Это его создание. Пусть они встанут лицом к лицу.

– Иди сюда, Кровь! Я на мостике. Я здесь, я жду тебя, трус!

«Оставь их, – велела она себе. – Беги».