Разрушитель кораблей

– Я шахматная фигура. Даже пешка, – объяснила она. – Мною можно пожертвовать, но я не могу сдаться. Если я сдамся, игра закончится. – Она смотрела на проносящуюся мимо зелень. – Я должна была сбежать или умереть. Если бы меня похитили, отец согласился бы на любые условия. И его заставили бы сделать что-то ужасное.

– Если твой отец готов пожертвовать собой ради тебя, он, наверное, лучше знает, – сказал Тул.

– Ты не понимаешь.

– Зато я понимаю, что ты пожертвовала всей командой.

Нита отвернулась.

– Будь у меня выбор, я бы поступила по-другому.

– У тебя были верные люди.

– Да, не такие, как ты, – ядовито парировала она.

Получеловек лишь медленно моргнул. Желтые глаза вспыхнули.

– Считаешь, мне полагается быть хорошим псом? Я должен был хранить верность отцу Гвоздаря? – Он снова моргнул. – Покорная скотина, как те, что на твоих клиперах? – Он слегка улыбнулся, показав острые зубы. – Ричард Лопес надеялся, что за твою чистую кровь, красивые глаза и здоровое сердце хорошо заплатят Сборщики. Жалеешь, что я не остался ему верен?

Нита мрачно посмотрела на Тула, и костяшки побелели, когда она сжала кулаки.

– Не смей меня пугать.

Тул полностью обнажил белые острые зубы.

– Если я захочу напугать испорченную богачку, это будет нетрудно.

– А ну прекратите! – вмешался в перепалку Гвоздарь и коснулся плеча Тула. – Хорошо, что ты с нами. Мы перед тобой в долгу.

– Я сделал это не ради долга, – ответил Тул. – Я сделал это ради Садны. – Он посмотрел на Ниту. – Эта женщина стоит в десять раз больше, чем есть у твоего отца. И в тысячу раз дороже тебя, что бы там ни думали твои глупые враги.

– Не рассказывай мне, кто сколько стоит, – сказала Нита. – У моего отца есть собственный флот.

– А богатые все меряют деньгами. – Тул наклонился к ней. – Садна однажды рискнула собой и всей своей командой, чтобы спасти меня из горящей нефти. Она не должна была возвращаться, не должна была поднимать железную балку, которую я в одиночку поднять не мог. Ее уговаривали не делать глупостей. В конце концов, я человек всего лишь наполовину. – Тул пристально смотрел на Ниту. – У твоего отца есть флот и тысячи полулюдей. Рискнул бы он жизнью, чтобы спасти кого-нибудь из них?

Нита поморщилась, но не ответила. Повисло молчание. Наконец они стали устраиваться, чтобы поспать, как будто был шанс заснуть под грохот поезда.

Огромный затонувший город, Новый Орлеан, появился не сразу. Заваливающиеся постройки, сквозь которые проросли баньяны и кипарисы. Крошащиеся бетонные плиты, обломки кирпича, выгребные ямы под ними. Оплетенные кудзу коттеджи в тени огромных деревьев.

Поезд взобрался на эстакаду над болотами. Он проезжал над зелеными прудами, покрытыми ряской и кувшинками; под вагонами белыми сполохами пролетали цапли и тучами вились мухи и москиты. Эстакаду укрепили против ураганов, которые с ужасающей регулярностью набегали на побережье, но это было единственным успехом в борьбе людей с воздушной стихией и болотами.

Состав летел над замшелыми развалинами города. Над миром оптимизма и радости, залитым водой и растерзанным неспешно меняющейся природой. Гвоздарь подумал о людях, которые жили в этих домах. Интересно, куда они подевались? Таких огромных домов он не видел нигде на берегу. Хорошие здания из стекла и бетона – но они умирали точно так же, как убогие лачуги, что развалились на трухлявые бревна и растрескавшиеся доски.

– Это он? – спросил Гвоздарь. – Это и есть Орлеан?

Нита покачала головой:

– Это пригород. Рабочие окраины тянутся на многие мили. Раньше же у всех были автомобили.

– У всех? – переспросил Гвоздарь, пытаясь понять, как такое может быть.

Да нет, ерунда. Откуда бы взяться уймище богатых людей? Так же абсурдно было бы сказать, что теперь у всех есть клиперы.

– Это как? Тут даже дорог нет.

– Есть. Смотри, – указала она.

И действительно, приглядевшись к джунглям, Гвоздарь различил места, где когда-то были улицы, пока их не заполонили джунгли. Дороги стали относительно ровными прогалинами. Можно было вообразить их без деревьев, папоротников и мхов.

– А откуда брали бензин? – спросил он.

– Да отовсюду, – рассмеялась Нита. – С другого конца света. Со дна моря. – Она махнула рукой в сторону океана. – Бурили и здесь, в Заливе. Уничтожали острова. Вот почему штормы стали такими сильными. Острова заслоняли собой город, но их срыли, чтобы добывать нефть.

– Да ладно? – не поверил Гвоздарь. – Откуда ты знаешь?

Нита снова рассмеялась.

– Если бы ты ходил в школу, тоже знал бы. Орлеанские ураганы известны во всем мире. Каждый олух про них знает… – Она осеклась.

У Гвоздаря возникло желание съездить по хорошенькому личику. Тул тихо рассмеялся.

Иногда Нита вела себя нормально, а иногда превращалась в мажорку. В изнеженную, самодовольную богачку. Гвоздарю в такие моменты хотелось, чтобы она узнала кое-что из жизни Брайт-Сэндз-Бич. Научилась тому, в чем даже Ленивка, жадная и вероломная, превосходила эту холеную красотку, которая даже теперь выглядела шикарно, как будто грязь, боль и отчаяние не коснулись ее.

– Прости, – сказала Нита, но Гвоздарь только пожал плечами.