Разрушитель миров

Ей захотелось проскользнуть сквозь прутья и затянуть цепь, сковывавшую его шею так сильно, чтобы он не смог не только говорить, но и дышать. Вместо этого она пересекла коридор и занялась замком Эндри.

– Если бы твоя жизнь не зависела от того, выберемся ли мы отсюда, я бы сказала, что ты злорадствуешь, Древний, – язвительно проговорила она.

Сковывавшие Дома цепи лязгнули. Он вскинул подбородок так высоко, как только мог.

– Видэры никогда не злорадствуют.

Эндри с благодарным кивком распахнул дверь своей камеры.

– Вальтик? – обратился он к ведьме. – Вы не сможете нам помочь?

Вальтик, все еще сидевшая на земляном полу, пожала узкими плечами.

– Услышь, колокола звонят, – проговорила она. В первый раз за все то время, что они путешествовали вместе, голос старушки звучал устало, соответствуя ее преклонному возрасту. – Вот что кости говорят.

Эндри поморщился, протягивая руку между прутьями, чтобы помочь ей встать. На его лицо словно набежала туча.

– Я наслушался колоколов так, что мне на всю жизнь хватит.

Отмычки вскрыли еще один замок, на этот раз на двери в камеру Корэйн. Она тут же вылетела наружу, словно вихрь или дикая лошадь, нетерпеливо бьющая по земле копытом.

– Нам нельзя уходить, пока мы не вернем клинок, – выпалила она.

Корэйн по привычке пригибала спину, чтобы компенсировать вес меча, которого у нее больше не было. Без плаща и клинка за спиной она казалась очень маленькой и юной, словно ребенок, которого только что подняли с кровати.

А затем она заскрежетала зубами, перекрывая Сорасе путь. Убийца наблюдала, как ребенок тает у нее на глазах.

– Веретенный клинок, Сораса, – произнесла Корэйн, сверля ее черными, как гагат, глазами.

– Я помню, – прошипела она, быстро вскрывая замок Вальтик.

– Как думаешь, Чарли все еще нас ждет? – Корэйн следовала за ней по пятам. От нее исходила одна волна отчаяния за другой.

– Я не знаю, – выдавила Сораса, пытаясь открыть последнюю дверь. Пригвожденный цепями к стене Дом следил за ней злым взглядом.

Убийца подошла к нему. Она держала в руке отмычки так, словно это были клинки.

– Только не нужно меня кусать, Древний.

– Еще чего не хватало, – ощетинился он в ответ. – Твоя кровь наверняка ядовита.

Сначала она освободила одно его запястье, потом – другое. С шеей дела обстояли сложнее: чтобы найти замок, ей пришлось сначала откинуть назад его волосы. Расстегивая цепи на его ногах, она тихонько усмехнулась.

– Совсем чуть-чуть, – проговорила она. Дом повалился на пол, превратившись в груду замлевших мышц.

Сораса не могла не признать правоту Корэйн: им нельзя было терять время. Однако она поймала себя на мысли, что предпочла бы сейчас выбираться из той части Тальторы, что находилась еще глубже – просто чтобы выиграть еще несколько секунд для размышления. Они бежали в неизвестность без плана и без надежды на свет в конце туннеля. Сейчас уже перевалило за полночь, но это мало на что влияло, пока они находились внутри тюрьмы. Им нужно миновать караульные, гарнизон, саму цитадель…

Ее мысли метались, ища удобную возможность.

Впереди замаячила обитая железом кедровая дверь, висевшая на толстых, тяжелых петлях. Сораса представила, как она расщепляется под весом Дома, а за ней оказывается комната, набитая вооруженными до зубов солдатами.

«Мы можем рассчитывать исключительно на элемент неожиданности. Нужно будет схватить какой-нибудь меч или кинжал, что угодно, что попадется под руку. Сражаться, пока перевес снова не окажется на нашей стороне. Позволить Дому разобраться с тяжестями. С остальным я справлюсь и сама».

«И самое главное, – думала она, – необходимо сохранить жизнь Корэйн ан-Амарат».

Дом сосредоточенно всматривался в дверь. Сораса знала, что он прислушивается, стараясь понять, кто и в каком количестве находится по ту сторону.

– Я обезврежу столько солдат, сколько смогу, – прошептал он, оглядывая их лица. Даже Вальтик закрыла Корэйн своей грудью, а Эндри приподнял руки перед собой, готовый защищать их обеих.

Встретившись взглядами, оруженосец и Древний сурово кивнули друг другу.

– За мной, – решительно произнес мальчик.

– За мной, – эхом отозвался Домакриан из Айоны, отходя от двери на столько шагов, насколько только мог осмелиться. Два, три, десять. До тех пор, пока между ним и деревянным полотном не оказалось несколько ярдов.

Он бросился вперед, превращаясь в размытое пятно. Он бежал так быстро, что Сораса ощутила, как ей в лицо ударяет поток ветра. Она напряглась, мысленно подгоняя его к двери и приказывая себе последовать за ним, подобно вспышке молнии, сопровождавшей раскат грома.

Всего один удар плеча – и дверь поддалась, треснув у петель, и упала на пол, будто разводной мост. Древнему удалось сохранить равновесие, и он тут же бросился внутрь, едва не врезавшись в дубовый стол. Однако в последний момент ему все же удалось перепрыгнуть через это препятствие. Он казался таким же грациозным, как вольный олень в его родном лесу.