Разрушительная игра

Я заперла дверь, села на крышку унитаза и с облегчением скинула туфли. Платье колыхалось вокруг, словно облако из бледно-голубого шелка и тюля. Оно было великолепно, как и мои серебряные туфли, и бриллиантовое колье на ключицах, но все, чего мне отчаянно хотелось, так это переодеться в пижаму и заползти в постель.

– Еще два часа, – сказала я. Или, может, три. Точно не больше трех. Похоже, я уже потанцевала со всеми мужчинами в зале, но ни на шаг не приблизилась к замужеству.

Я закрыла глаза и уронила голову на руки. Не думай об этом.

Если я начну думать, как за мной наблюдает вся страна и что кто-то из мужчин в зале, вероятно, мой будущий муж, я сойду с ума. А если начну думать об одном человеке – грубом, со шрамами и глазами, от взгляда которых плавится сталь, и руками, под которыми плавлюсь уже я, – то окажусь на пути, который может привести только к гибели.

Я весь вечер избегала смотреть на Риса, но знала – он там, в темном костюме с наушником, излучает такую неприкрытую мужественность, что некоторые гостьи порхают вокруг него, позабыв о вожделенных князьях.

Мы не оставались наедине со дня нашей встречи в гостиной, и, наверное, к лучшему. Я не доверяла себе в его присутствии.

Я просидела в ванной еще несколько минут, а потом заставила себя выйти. Иначе Элин выследит меня и притащит обратно, будто потерявшегося ребенка.

Я снова надела туфли, слегка поморщилась, открыла дверь – и шагнула прямо в стену.

Неулыбчивую стену ростом почти два метра.

– Господи! – Я приложила руку к груди, сердце забилось втрое быстрее. – Ты меня напугал.

– Извини. – Раскаяния на лице Риса не наблюдалось.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты ушла с вечеринки. Я твой телохранитель. – Он поднял бровь. – Элементарно, Ватсон.

Типичный Рис. Если есть способ ответить на вопрос грубо, то он его найдет.

– Отлично. Ну, я готова вернуться, так что, если позволишь… – Я сделала шаг в сторону, но он схватил меня за руку.

Время остановилось, и весь мир сжался до его большой руки, обхватившей мое запястье. Его загар контрастировал с моей бледной кожей, а пальцы были грубыми и мозолистыми, в отличие от гладких, мягких рук лордов и князей, с которыми я танцевала весь вечер. Меня охватило мучительное желание ощутить, как они скользят по моей коже.

Желание номер четыре.

В крошечной, тесной нише зазвучало мое учащенное дыхание. Власть этого человека надо мной казалась неправильной, но я не могла перечить собственному сердцу, гормонам и неукротимой силе Риса Ларсена.

Прошла вечность – а на самом деле всего несколько секунд, – и Рис заговорил.

– У меня не было возможности сказать раньше, – начал он. – Но с днем рождения, принцесса.

– Тук, тук, тук, – стучало мое сердце.

– Спасибо.

Он не отпускал моего запястья, но я этого и не просила.

Воздух между нами сгустился от всех невысказанных слов.

Я задавалась вопросом, могли бы мы быть счастливы в другой жизни, в другом мире. Там, где я была бы просто женщиной, а он – просто мужчиной, не обремененными правилами и чужими ожиданиями.

И я ненавидела себя за такие вопросы, потому что Рис никогда не давал понять, что его со мной связывает нечто большее, чем физическое влечение и профессиональные обязательства.

Не считая мимолетных мгновений, когда он смотрел на меня так, будто я весь его мир и он не хочет выпускать меня из поля зрения ни на секунду. Даже чтобы моргнуть.

– Как тебе бал?

Возможно, мне показалось, но, судя по всему, его большой палец погладил нежную кожу моего запястья.

Тук. Тук. Тук.

– Нормально.

Я была слишком сосредоточена на собственном запястье, чтобы придумать лучший ответ.

– Просто нормально? – Вот оно. Еще одно движение большого пальца. Я могла поклясться. – Ты провела немало времени с графом Фальсером.

– Откуда ты знаешь, кто из них граф?

– Принцесса, я знаю имя каждого мужчины, который просто думает к тебе прикоснуться. И тем более того, с кем ты танцевала. Дважды, – добавил Рис угрожающе мягко.

Это должно было напугать меня, но по коже побежали мурашки, а мои бедра напряглись.

Что со мной не так?

– Настоящий талант.

Я танцевала с Эдвином дважды, потому что он настоял, а я слишком устала, чтобы спорить. Рис недобро улыбнулся.

– Итак. Граф Фальсер. Он тот самый?

– Нет. – Я покачала головой. – Если я не хочу провести остаток жизни, слушая о его костюмах и тренажерном зале.

Рис прижал большой палец к моему учащенному пульсу:

– Хорошо.

Судя по его интонации, граф только что чудом избежал медленной и мучительной смерти.

– Я должна вернуться в зал, – сказала я, хотя совершенно этого не желала. – Элин, наверное, сходит с ума.

– Только сейчас?

Я искренне рассмеялась – впервые за ночь.

– Ты ужасен.

– Но близок к истине.

Именно по этому Рису я скучала. Сухой юмор, проблески скрытой мягкости. Настоящий Рис.

– Как тебе твои двадцать четыре? – спросил он, пока мы шли обратно в зал.

– Как мои двадцать три, только меньше еды и больше нагрузки. А как твои тридцать четыре?