Разрушительная игра

– Позвольте прояснить, господин спикер. – От унижения мое лицо покраснело и покрылось пятнами, но я с собой справилась. Я не доставлю ему удовольствия, потеряв самообладание. – Я не собираюсь отрекаться, отходить в сторону или передавать свои обязанности кому-то еще, – как бы мне этого ни хотелось. – Однажды я взойду на трон, и вам придется передо мной отчитываться, если вы еще будете у власти. – Лицо Эрхолла помрачнело. – Поэтому нормальные отношения выгодны всем. – Я сделала паузу, а затем добавила: – Так что советую следить за тоном, когда вы разговариваете со мной или любым другим членом королевской семьи. Вы здесь гость. Мне больше нечего вам сказать.

– Вы… – Эрхолл шагнул ко мне, но побледнел и быстро отступил.

К нам подошел Рис – его лицо оставалось бесстрастным, но глаза были темнее грозовой тучи.

– Вас кто-то побеспокоил, ваше высочество?

Эрхолл глянул на него, но благоразумно промолчал.

– Нет. Спикер как раз уходит. – Я изобразила вежливую улыбку. – Верно, господин спикер?

Губы спикера сжались. Он коротко кивнул, выдавил «ваше высочество», повернулся на пятках и ушел.

– Что он сказал?

От Риса исходили осязаемые волны угрозы, и я не сомневалась: если я ему разрешу, то он выследит Эрхолла и сломает ему шею.

– Ничего стоящего. Правда, – повторила я, когда Рис уперся взглядом в то место, где стоял Эрхолл. – Забудь о нем.

– Он хотел схватить тебя.

– Он бы не рискнул. – Я не знала, что собирался сделать Эрхолл до появления Риса, но он был слишком умен, чтобы терять самообладание на публике. – Прошу, забудь. Я просто хочу спать. Вечер был долгий.

Я больше не хотела тратить энергию на Эрхолла. Он того не стоил.

Рис подчинился, хоть и с недовольным видом. С другой стороны, он вообще редко выглядел довольным.

Он проводил меня до комнаты и, когда мы подошли к двери, вытащил что-то из кармана костюма.

– Твой подарок на день рождения, – хрипло сказал он, протягивая мне свернутый лист бумаги, перевязанный лентой. – Ничего особенного, но он был у меня с собой, и я подумал, может, тебе понравится.

У меня перехватило дыхание.

– Было вовсе не обязательно.

Мы никогда не покупали друг другу подарки на день рождения. Максимум – еду, и даже тогда делали вид, что праздник тут ни при чем.

– Это пустяки.

Рис напряг плечи, наблюдая, как я осторожно развязываю ленту.

Развернув бумагу, я ахнула.

Там была я.

Точнее, рисунок меня в бассейне, в окружении холмов и с океаном вдали. Голова запрокинута, улыбка на лице – я выглядела свободнее и счастливее, чем когда-либо себя помнила. Изгиб губ, блеск в глазах, даже крошечная родинка под ухом…

Он запечатлел каждую изысканную, кропотливую деталь, и, глядя на себя его глазами, я показалась себе самой красивой женщиной в мире.

– Ничего особенного, – сказал Рис. – Оставь, если хочешь, или выброси. Мне все равно.

– Выбросить это? – Я прижала рисунок к груди. – Шутишь? Рис, это прекрасно!

Произнесенная фраза повисла в воздухе, и мы оба поняли, что я снова назвала его по имени. Впервые после Коста-Рики.

Но это казалось правильным, потому что в тот момент он не был мистером Ларсеном. Он был Рисом.

И Рис сделал мне лучший подарок из всех, что я когда-либо получала. Да – не модную сумочку и не украшение с бриллиантами, но один его набросок был мне дороже сотни бриллиантов от «Тиффани».

Купить бриллиант может любой. Но никто, кроме него, не смог бы так меня нарисовать – кроме того, он впервые поделился со мной своим творчеством.

– Нормально. – Он пожал плечами.

– Нет, прекрасно, – повторила я. – Серьезно, спасибо. Я сохраню его навсегда.

Даже не думала, что доживу до этого дня, но Рис покраснел. Действительно покраснел.

Я зачарованно наблюдала, как румянец растекается по его шее и щекам, и меня охватило жгучее желание пройти этот путь языком.

Но, разумеется, я не могла этого сделать.

Похоже, он хотел сказать что-то еще, но передумал.

– Не охранная сигнализация, но ее можем оставить на Рождество, – сказал он с ухмылкой.

Я усмехнулась – от его таланта и чувства юмора у меня кружилась голова. Больше всего на свете я любила, когда вечно серьезный Рис шутил.

– Ловлю на слове.

– Спокойной ночи, принцесса.

– Спокойной ночи, мистер Ларсен.

Той ночью я лежала в постели и смотрела на рисунок Риса в лунном свете, сочащемся сквозь занавески. Хотела бы я снова стать той девушкой. Она еще не наследная принцесса, греется на солнце в далеком городке, где никому ее не найти. Но я уже не она.

Возможно, рисунок Риса понравился мне так сильно не только потому, что он был художником, но и потому, что он увековечил ту версию меня, которая ушла навсегда.

Я аккуратно свернула картину и спрятала в потайной угол прикроватной тумбочки.

Принцесса на полставки.

Чтобы взойти на трон Эльдорры, красивого личика мало.