Разрушительная игра

Потом я подумала о Рисе. Его грубых руках и грубом голосе, о том, как он меня обнимал. Целовал. Смотрел на меня так, словно боялся моргнуть и выпустить меня из поля зрения на секунду.

Детка, нравишься – не то слово.

Я глубоко вздохнула, взяла себя в руки и выбрала направление.

– Обвинения верны, – сказала я. – Все.

Все резко вдохнули. Маркус ущипнул себя за висок, а Элин бросилась в бой – ее пальцы двигались по телефону так быстро, что могли вызвать ураган четвертой категории.

Разочарование прорезало на лице Эдуарда глубокие морщины.

– Работа мистера Ларсена окончена, приказ вступает в силу немедленно, – сказал он резче, чем я когда-либо слышала. – Ты разорвешь отношения, больше никогда его не увидишь и не заговоришь с ним.

Он говорил не как мой дедушка, а как мой король.

Мои ногти впились в бедра.

– Нет.

Еще один резкий вдох всех присутствующих.

Эдуард выпрямился, нейтралитет на его лице сменился гневом. Я никогда не перечила ему в серьезных вопросах. Я любила и уважала деда и ненавидела его расстраивать.

Но меня достало, что другие люди диктуют мне, как жить и с кем быть. Да, у меня никогда не будет свободы обычного человека, но я должна провести черту. Как я буду управлять страной, если не могу управлять даже собственной жизнью?

– Я не могу помешать вам уволить Риса, – сказала я. – Но я не прекращу отношений.

– Черт подери. – Я впервые услышала, как Маркус ругается. – Ваше высочество, он был вашим телохранителем. Он простолюдин. Вы первая в очереди на трон, и закон требует…

– Мне известен закон. У меня есть план.

Ну, половина плана, но, если поработать еще, он станет полным. Я знала, что делать, просто нужно понять, как именно. Я не сомневалась – часть министров поддержит отмену закона о королевских браках, но, чтобы убедить других, требовалась общественная поддержка.

Однако если я подниму вопрос сейчас, когда вокруг блуждают слухи, можно с тем же успехом помахать табличкой с надписью: «Это правда! Я в отношениях со своим телохранителем!»

Лицо Эдуарда покраснело, а Маркус сердито на меня уставился.

– Как? – Советник дедушки выглядел так, словно хотел швырнуть в меня один из толстых юридических справочников, стоящих на полках. – Если вы рассчитываете, что парламент отменит закон, поверьте – это не так. Мы обсуждали это с принцем Николаем. Чтобы закон хотя бы приняли на рассмотрение, предложение должен внести спикер, а лорд Эрхолл предельно ясно дал понять, что никогда этого не сделает.

– Скоро выборы, – ответила я. – Если я…

Меня прервал громкий стук.

На секунду я подумала, что Маркус не выдержал и в гневе что-то швырнул. Но потом услышала встревоженный крик Николая и с ледяным ужасом осознала: не что-то.

А кто-то – мой дедушка, который рухнул со стула на пол.

Глава 39 Рис

– …Сообщает, что король в стабильном состоянии после перенесенного четыре дня назад сердечного приступа. Дворец просит общественность уважать частную жизнь королевской семьи в это тяжелое время, а доброжелатели оставили возле дворца тысячи открыток и цветов…

Голос ведущего бубнил из телевизора в углу, пока я смотрел на стоящего передо мной охранника.

– Говорю прямо, – начал я, и мой спокойный голос противоречил бурлящей внутри ярости. – Сегодня я увижусь с принцессой Бриджит так или иначе. Не стоит усложнять этот путь…

Охранник выпрямился во весь рост, но все равно остался сантиметров на десять ниже меня.

– Вы мне угрожаете?

Я улыбнулся, и он сглотнул.

– Да.

– Послушайте. Я королевский гвардеец…

– Мне. Глубоко. Плевать, – произнес я медленно и осторожно на случай, если он окажется слишком глуп, чтобы заметить, насколько я близок к тому, чтобы воткнуть ему в горло шприц, если он не уйдет с пути.

Мы находились в больнице, возле личного крыла короля. С появления слухов о моих отношениях с Бриджит прошло четыре дня, и у короля случился сердечный приступ.

Четыре дня я ее не видел, не говорил с ней и не знал, как она.

Четыре дня чертова ада.

Дворец расторг контракт в день появления обвинений, сославшись на опасения по поводу моей способности выполнять работу из-за «расширенного профиля в СМИ».

Меня же заботило не увольнение – я его ожидал, – а то, что я не успел увидеться с Бриджит, прежде чем охрана вывела меня с территории дворца. Она не отвечала на звонки и сообщения, а мне нужно было убедиться, что она в порядке, пока я не чокнулся. А я был уже близок к этому.

– Ты больше не ее телохранитель, – сказал охранник. – Внутрь допускаются только члены семьи и аккредитованный персонал. Как ты вообще сюда попал?

Отчасти я ценил его непреклонность – он был прав, – но уже начинал терять терпение.

– Не твоя забота. Твое дело – отойти в сторону, чтобы не пришлось объяснять начальнику королевской службы безопасности, кто сломал тебе нос.