Разрушительная любовь

Вчера вечером мы с Бриджит захотели съездить в Вашингтон на концерт одной из наших любимых групп. Крутые инди-группы приезжают в город нечасто, и мы никогда не упускали случая. Вот только… Рис попросту запретил Бриджит идти, посчитав обстановку небезопасной, и вместо того, чтобы с ним спорить, – мы все уже знали, что это абсолютно бессмысленно, – Бриджит тайком улизнула из дома. Все шло четко по плану, пока какой-то псих в камуфляже не схватил нас на улице после концерта и не затащил к себе в машину. Все случилось просто мгновенно, мы не успели даже вскрикнуть. Мы отбивались как могли, и благодаря любительским тренировкам мне даже удалось нанести несколько ударов, но потом он нас вырубил. Когда мы очнулись, то были уже в чертовой Филадельфии.

По спине пробежала дрожь. Одному богу известно, как долго за нами следил похититель, прежде чем сделать ход, – и это пугало меня гораздо сильнее самого похищения.

– Ты готова?

Несмотря на спокойный тон, плечи Бриджит слегка подрагивали – видимо, именно поэтому Рис еще не разорвал нас в клочья. На самом деле он не сказал ни слова, только объяснил, что нашел нас с помощью установленного на телефон Бриджит чипа, когда не обнаружил ее с утра в комнате. Узнав об отслеживании, Бриджит даже не пикнула – настолько сильно мы облажались.

Мой взгляд остановился на Алексе – он выглядел удивительно спокойно для человека, который застрелил дядю, убил нашего похитителя и чуть не погиб сам.

Он говорил с офицером полиции, и его вид не выдавал ни малейшего признака волнения.

В конце концов, ты была лишь средством для достижения цели.

– Почти, – ответила я. И удивилась собственному голосу. Низкому и пустому, почти безжизненному. – Мне нужно с ним поговорить.

Бриджит и Рис переглянулись, их беспокойство обо мне затмило враждебность.

– Ава, я не уверена, что это хорошая идея…

Я проигнорировала ее слова. Встала, обошла Бриджит и направилась к Алексу, кутаясь в одеяло, выданное врачом «Скорой помощи».

Шаг за шагом.

Все происходящее казалось нереальным. Я думала, это какой-то новый кошмар, и я могу проснуться в любой момент, но так и не проснулась. Даже когда я рассказала о случившемся полиции, мне казалось, я пересказываю сюжет какого-то фильма, а не своей жизни.

В моей истории было много недомолвок и полуправды. Я сказала офицерам, что дядя Алекса заказал наше похищение, надеясь использовать нас в качестве рычага, потому что Алекс сместил его с поста генерального директора, но о запутанной семейной истории промолчала. Я не имела права такое рассказывать. Я действительно не знала, что произошло после нашего с Бриджит ухода – как дядя Алекса получил шесть пуль и как наш похититель, по рассказу позеленевшего офицера полиции, оказался изрезан похлеще хеллоуинской тыквы. Не знала технически, но не требовалось быть гением, чтобы догадаться о произошедшем.

Я не знала, что именно Алекс сказал полиции, но раз его еще не арестовали за двойное убийство, видимо, он придумал убедительную историю про самооборону.

В конце концов, он был превосходным лжецом. Верно? Или он обманул насчет лжи?

Был только один способ это выяснить.

Алекс заметил меня первым. Он что-то сказал офицеру, тот кивнул и ушел.

Я остановилась в полуметре от него, судорожно сжимая одеяло.

Он снова стал похож на прежнего Алекса – равнодушный и безразличный, с глазами, напоминающими осколки нефритового льда. Я не видела ни намека на Алекса, которого узнала за последние несколько месяцев. Того, кто отменил свидание и остался дома, чтобы посмотреть со мной кино. Того, кто давился самым отвратительным на свете печеньем и назвал его «нормальным», чтобы не задеть мои чувства. Того, кто научил меня плавать и показал мир, который, как я думала, существовал только в моих фантазиях. Мир, где я любила и была любима в ответ. Он этого не говорил, но я думала… Я правда думала, что он меня любит, но боится признаться.

Теперь я задавалась вопросом, существовал ли вообще тот Алекс, которого я «знала». Возможно, все действительно было лишь уловкой, ролью психопата, жаждущего мести и воспользовавшегося моим наивным сердцем.

Или… он солгал и говорил перед дядей все эти вещи, пытаясь меня спасти и скрыть свое истинное отношение. Рассказ казался слишком сложным для выдумки, но Алекс – гений. Он способен на все что угодно.

Я вцепилась окровавленными пальцами в рваные остатки своей надежды.

– Я думал, ты уже уехала.

Он засунул руки в карманы – воплощение невозмутимой беззаботности.

– Я хотела сначала поговорить с тобой.

– Зачем?

К моему лицу прихлынула краска. Уходи, хватит себя позорить! – кричала гордость, но тот ужасный огонек надежды заставлял бороться до конца.

– Хочу спросить.

Он скучающе поднял бровь.

– Ты и я, – я боялась спрашивать, но должна была узнать. – Было ли реальным хоть что-то?

Алекс замер, и я задержала дыхание, надеясь, молясь…