Разрушительница пирамид

– Тогда и видел. Подошел к ней, когда она домой возвращалась. Хотел про следака спросить. А она сразу грозить начала, мол, я ее преследую и все такое. А еще сказала: за меня есть кому заступиться. На своих дружков-бандитов небось намекала. Я решил пока к ней не лезть. Пусть, думаю, успокоится, не то, в самом деле, пакость какую-нибудь замыслят. От таких только и жди. В конце недели не выдержал, опять к ней поперся. Но ее так и не увидел.

– Очень жаль, – заметил Савва.

– Если вам правда интересна, – помолчав, сказал Виктор, – у дружков ее спрашивайте. Они наверняка в курсе.

– Ценный совет. Непременно ему последуем, – кивнул Савва и направился к выходу.

Было это несколько неожиданно, оттого я замешкалась. Догнала его уже в прихожей.

Мы покинули квартиру, и, спускаясь по лестнице, я спросила:

– Ты ему веришь?

– В том, что ему нужна только правда и ничего кроме правды, не очень. Думаю, он пытался через Любашу Осмолова шантажировать. По-глупому… но уж как мог.

– Вовсе не обязательно, что за рулем был Осмолов.

– Не обязательно. Но на правду похоже. Любаша неплохо жила еще до встречи со мной. При этом ясности, откуда взялись деньги, не было, учитывая, что никакой полезной деятельностью она не занималась. Правда, вопросов я не задавал. А если это была плата за молчание? Со следаком тоже все непросто. Через полтора года после суда над Питиримовым он уволился из органов, открыл собственное дело. Станцию техобслуживания. Похоже, дела идут прекрасно. За это время еще две успел открыть.

– Так вот откуда «Мерседес».

– Ага. Вопрос, откуда первоначальный капитал. Что по этому поводу говорил Карл Маркс?

– Не помню точно, но ничего хорошего. В том смысле, что первоначальный капитал появляется в результате какой-нибудь пакости.

– Правильно. В основе каждого состояния лежит преступление.

Мы сели в машину, но уезжать Савва не торопился.

– Смотри, какая интересная картина вырисовывается, – сказал он. – Любаша спасает Осмолова от тюрьмы, утверждение хоть и не доказанное, но вполне возможное. Он платит ей и ее водителю, которого уговаривает взять вину на себя. Все вроде бы довольны, даже Чуйков. Он считает, что человек, виновный в гибели его жены и ребенка, наказан. Но спустя некоторое время у него появляются сомнения. Он узнает о нежной дружбе Любаши и Осмолова и делает умозаключение, что за рулем мог быть он. Доказательств у него, само собой, нет. И взяться им неоткуда, раз Любаша молчит и водила тоже. Но девушка скучает, и тут в ее жизни появляется Каверин, который, по слухам, вложился в пирамиду своего дружка в твердой уверенности, что успеет денежки вернуть. Однако в дело вмешивается одна красотка и…

– Он остается без денег? – подсказала я.

– Это, конечно, лишь предположение, но, согласись, все пока выглядит логично. Осмолов отправляется в тюрьму, Каверин весьма зол на него, раз лишился денег.

– Поэтому их дружба дала трещину.

– Очередное логическое предположение. Каверин у нас красавец, а Любаша падка на мужиков и поболтать не дура. Это уже не предположение, а факт.

– Но об Осмолове она несколько лет молчала.

– Молчала, потому что ей это было выгодно. Не забывай, она подтвердила: за рулем был ее водила, а лжесвидетельство уголовно наказуемо. Но в постели с Кавериным язык мог развязаться.

– И Серега быстро смекнул, как вернуть свои денежки! – порадовалась я своей сообразительности.

– Зато теперь он опасается киллера, – кивнул Савва.

– Черт, – пробормотала я. – По-твоему, киллера мог нанять Осмолов?

– Согласись, это похоже на правду.

– Еще бы… А что с Любашей? Кто из них мог от нее избавиться?

– Каверину ее смерть вроде бы не выгодна. А вот Осмолову свидетель точно ни к чему. Хорошо зная Любашу, я уверен, делать что-то во вред себе она не станет. Но рядом с мужиком, который ей пришелся по душе, становится редкостной дурой, а, учитывая тот факт, что с умом у нее и без того проблемы, поддаться на уговоры Каверна запросто могла.

– А мент?

– Если своим благосостоянием он обязан Осмолову, то, само собой, играет на его стороне. Но менты такой народ… Вдруг решил погреть руки еще раз и переметнулся к Каверину?

– Зачем ему тогда встречаться с Любашей? Виктор считает, встреча носила дружеский характер, значит, вряд ли он явился, чтобы вправить ей мозги… Что будем делать?

– Сейчас? Поедем с Веркой встречаться.

– Я думаю, мы правы, – когда он наконец завел машину, сказала я. – Это почти наверняка Осмолов. И фотографии в Оленевке оказались не просто так, Каверина хотели подставить… Олега убили, и след снова ведет к Каверину, – неожиданно подумала я вслух. – Странно. Или нет? Как это может быть связано?

– Скоро узнаем. Потерпи немного.

Верка опаздывала. Я ждала ее в кафе, устроившись в глубине зала. Савва занял столик недалеко от входа. Особых пакостей от судьбы я в настоящий момент не ждала, но присутствие Долгорукова, безусловно, успокаивало.

Наконец, Верка влетела в зал и принялась оглядываться. Я помахала рукой, и она уверенно направилась ко мне. Плюхнулась рядом, с улыбкой сказав:

– Привет.

Но тут же нахмурилась, решив, должно быть, что улыбаться в такое время не стоит.