Разрушительный

Это был голос Джейми. Если Айви внимательно слушала рассказы своего дяди, то его сын ловил каждое слово, заучивая их, как святое Евангелие. Поездки в Великобританию случались нечасто, и Айви всегда с нетерпением ждала возможности вновь пообщаться и поиграть с кузеном, который был на год ее старше.

Но, если Джейми хотел играть в мяч, полицейских и грабителей или бесстрашных исследователей джунглей, то ей хотелось стать Хранителем и защитить мир от нашествия демонов. Как ни странно, ее друзья из пригорода Нью-Йорка не подготовили ее к таким играм. Айви всегда казалось, что ей выпал не тот сценарий. Но она все равно подыгрывала, потому что Джейми был так убедителен.

А еще потому, что в загородном доме дяди Джорджа больше нечем было заняться.

Благодаря привычке, порожденной этими долгими поездками, даже во сне подсознание Айви без труда узнавало любимые голоса Джорджа и Джейми. Но интонация, с которой они говорили… заставила ее хмуриться и снова ворочаться на быстро нагревающемся матрасе.

«Мне нужно еще несколько минут, мальчик. Я должен завершить заклинание. Как только он проснется, нам нечего будет бояться».

Айви хотела спросить, кто проснется, и узнать, что происходит. За холодным британским спокойствием дяди она услышала тревогу и страх, те же эмоции бурлили в словах кузена, но, как обычно, она ничего не видела.

Ее талант никогда не позволял ей создавать какие-либо образы тому, что она слышала. Яснослышание, говорили эксперты. Больше было похоже на подслушивание. По крайней мере, Айви так считала. Яснослышание звучало слишком научно, как будто у нее в голове был какой-то радиоприемник, который можно настроить на определенную частоту и улавливать любые звуки в любой момент.

Разве это не было бы удобно? Но нет, Айви не повезло. Вместо радиоприемника она получила тот же сигнал, что и бедняга из старого анекдота, у которого из-за пломбы в зубах иногда вылетали оперные передачи, когда он открывал рот.

Айви никогда не выбирала, что ей слышать. Это приходило к ней только в те моменты, когда она меньше всего хотела что-то слышать, — в моменты, наполненные гневом, страхом или душераздирающим горем. Это основывалось на эмоциях, а самые сильные эмоции всегда оказывались самыми болезненными.

Кто-то предложил это называть «яснослышащей эмпатией». Айви просто называла это своим проклятием.

Она начала бороться с удушающей хваткой сна. Подсознание распознало страх в голосе кузена и настойчивость в голосе дяди. Айви не понимала, о чем они разговаривали у нее в голове, но знала, что это важно, и чувствовала, что им грозит опасность. Если она не проснется, то не сможет им помочь.

Черт возьми, она все равно не сможет им помочь, но, по крайней мере, в сознании у нее был бы шанс. Спящая она считалась лишь мертвым грузом.

У нее не получалось проснуться. Айви боролась изо всех сил, но бессознательное состояние, казалось, сопротивлялось, удерживая ее, как рука на лице утопающего. Ей даже стало трудно дышать и все труднее было отличить страх родственников от собственной нарастающей паники.

«Проснись, Айви, — приказала она себе. — Ты им нужна. Проснись и помоги им. Сделай это. Сейчас».

«Проснись, Страж». В голосе дяди Джорджа послышалась еще большая настойчивость, граничащая с требованием. Это звучало почти как отчаяние.

В голове раздался грохот — такой, что сотряс бы землю вокруг. Айви могла поклясться, что почувствовала вибрацию.

«Поторопись, папа. Нам нужно выбираться отсюда. Они близко».

«Знаю. Я пытаюсь. Но заклинание не работает. Что-то не так».

Раздался еще один грохот, и Джейми взвизгнул. «Нам нужно уходить. Попробуем в другой раз».

«Нет, мы не можем. Если они найдут его здесь, в таком состоянии, то смогут уничтожить. Он должен проснуться, иначе все, что мы сделали, — это привели Общество прямо к нему».

«У нас нет времени».

«У нас нет выбора».

На мгновение воцарилась тишина. Точнее, не столько тишина, сколько отсутствие голосов. Грохот продолжался, словно сам дьявол стучал в дверь Божьего дома.

«Может, и есть. Мы можем его спрятать».

«Как? — потребовал ее дядя. Голос у него был растерянный и раздраженный, словно кто-то преподнес ему кружку чая, не предложив к ней печенье. — Его чертовски трудно не заметить, ты не находишь?»

«Я нашел заклинание, — сказал Джейми. — В той книге, которую ты откопал несколько недель назад. Его не смогут заметить даже ночные. Я запомнил заклинание. По крайней мере, стоит попробовать».

Следующий удар был громче предыдущих, если такое вообще было возможно, и сопровождался резким треском, словно дерево раскалывалось под лезвием топора

«Не думаю, что у нас есть выбор, — настаивал Джейми. — У нас мало времени».

Еще одна пауза.

«Сделай это».

Айви услышала свист воздуха, похожий на глубокий вдох, а затем голос кузена, который что-то напевал на языке, который казался ей знаком. Не французский, на котором она немного говорила, и не латынь, которой не знала, но что-то похожее и недоступное.